Под-Московье

На самом деле, у нее просто пропала охота откровенничать. Конечно, в ее плане была куча слабых мест, да и не план это пока был, а так, намерение. Выродка Верховного следовало остановить, но Кирилл в чем-то прав: почему заниматься этим должна именно она? Ее-то саму никто и не думал спасать. Может, действительно рассказать обо всем кому-нибудь еще, и пусть другие разбираются, те, кто сильнее и умнее. Вот только кому это нужно? Она представила себе, с каким лицом выслушал бы ее начальник Сокола Бутов. Пришла тут какая-то авантюристка и начала людям голову морочить. «Мы разводим свинью, выращиваем зерно и консервируем слизь, — скорее всего, сказал бы он. — А до того, кто и во что верит, нам и дела нет». Возможно, на самом деле он сказал бы что-нибудь другое, но смысл был бы тот же.

А что же анархисты, закаленные в боях и кичащиеся своей бескорыстной справедливостью? Они, конечно, возмутились бы, узнав о творящемся беспределе, но, пошумев и выпустив пар, привели бы кучу неоспоримых доводов. До Спартака по туннелям не добраться, а по поверхности идти слишком опасно. Пытались же с их слов какие-то отчаянные головы пробиться к Тушинской и что? Пшик! Да и потом, без разрешения их батьки Нестора такой поход уж точно не обойдется, а атаман мигом смекнет, что от этого мероприятия ни барышей, ни славы — одни потери. И в общем, Нюта могла его понять: что такое две девчонки за год, когда в метро ежедневно по тем или иным причинам гибнут десятки? Простая арифметика — пытаясь спасти двоих, по дороге можно загубить в несколько раз больше. А ведь у Верховного тоже есть сторонники, и вряд ли они будут смотреть, как чужаки убивают их главаря. Значит — новая кровь и новые жертвы. Так стоит ли оно того? Как ни крути, а получается, что кроме нее самой восстанавливать справедливость некому. Но сначала Нюта должна добраться до Беговой и узнать о судьбе матери, а там видно будет…

* * *

Прошло несколько дней. Нюта приноровилась и уже не так уставала во время сбора слизней. Как-то, перебирая вещи, она нашла в кармане своего комбинезона клубок цепочек и принялась их распутывать. К ее изумлению, кое-кто из местных заинтересовался ими. После непродолжительного торга девушке удалось выменять себе и Кириллу кожаные куртки, сшитые на Динамо, — не новые, кое-где залатанные, но еще вполне крепкие. С ее точки зрения, сделка была крайне выгодной, к тому же несколько цепочек даже осталось.

Неизвестно, сколько времени путешественники могли бы провести на Соколе, но однажды, когда они вернулись со смены, оказалось, что на станции в их отсутствие произошло нечто неожиданное. Их тут же обступили возбужденные люди и стали рассказывать, что утром раздался стук в ворота снаружи, и часовые подобрали израненного, измученного парнишку, который уверял, что пришел со станции Тушинская! Сейчас он находится в медпункте, и хорошо бы им на него взглянуть и сказать, правду ли он говорит или выдумывает.

В небольшой, выложенной кафелем комнатке стояла кровать. Раненый был накрыт коричневато-зеленой простыней, какими пользуются медики, — на них не так видна кровь. Едва взглянув на лежащего, Кирилл узнал в нем друга детства Димку. Тот тоже был потрясен.

— Не ожидал тебя встретить тут, — с трудом шевеля запекшимися губами, говорил худенький темноволосый паренек. — Ведь вы на Сходненскую ушли. А после этого у нас такое началось! Со Спартака пришел вооруженный отряд — какая-то гадина им стукнула, что у нас большие потери, вот они и явились посмотреть, не удастся ли прибрать к рукам нашу станцию. Кое-как отбились, хотели на Сходненскую послать за подмогой, но оттуда пришли двое и рассказали, что у них самих черт знает что творится: люди исчезают, а из туннелей приходят какие-то лемуры и воруют у них еду. И чем меньше остается людей, тем больше появляется этих лемуров. Некоторые думают, что это какая-то эпидемия, и в лемуров превращаются сами пропавшие. В общем, они там сами не знают, что делать, и просятся к нам. Но наши словно с ума сошли. Перебежчиков этих выгнали обратно, сказали, что из-за них на Тушинской может то же самое начаться. Никогда я не видел, чтобы знакомые люди на глазах так зверели! Я уже просто бояться начал. Этих, со Сходненской, вообще чуть не убили. Хорошо, что некоторые авторитетные мужики за них вступились, и отец твой тоже.

Димка отхлебнул воды из стоявшей на тумбочке алюминиевой кружки и продолжал: