Под мостом из карамели

Прислуга объяснила, что гости могут ходить, где угодно, просьба лишь не подниматься на третий этаж. Впрочем, Лету не интересовал и второй. Она переоделась и вместе с пекарем взялась делать птифуры – крошечные пирожные размером с наперсток. Они взбивали бисквит и разливали его на листы пергамента, вымешивали заварное тесто и пуговками выдавливали на силиконовые коврики, рубили ножами маргарин и орехи и выкладывали на противни миндальными камеями. В меню также были русские пироги с яблоками, капустой и судаком.

Подъехал повар с продуктами. Официанты из службы выездного обслуживания «Прего» втащили баулы с тарелками. Вскоре кухня была забита, как плацкартный вагон. По рукам пошла бутылка коньяка, приложился даже водитель.

– Ну что, украшать будем алыми и жёлтыми розочками? – произнесла пекарь, уже державшая кондитерский мешок с кремом.

– Какими еще розочками? Новорожденная терпеть не может розы, – сказала заглянувшая на кухню ивентер, и потянула носом. – Уже пьете? Не рано начали?

Она глянула в коридор и плотно прикрыла дверь.

– Врачи рекомендуют, – водитель вытащил початую бутылку и галантно уступил ивентеру место у окна.

– А ты откуда знаешь про розы? – спросила пекарь. – Чем тогда пирожные украшать, если не розочками – еловыми ветками?

– …! – сказала ивентер.

Официанты заржали.

– Любимые цветы именинницы – лизиантусы. Бляха, еле выучила, – пристроив на мраморный подоконник вертлявый мушиный задок, тщательно вымытый гелем для интимной гигиены, сообщила ивентер и встряхнула бутылку. – Растение из семейства горе-чавковых, еле выговоришь. Из горла, что ли, пьем?

– Вот это сведения, – похвалил повар, снимая с гудящей ломтерезки стопку прозрачных лепестков ветчины.

– Ивентер должен знать о заказчике всё, как гинеколог.

– А что знает гинеколог? – по кухне пошли клубы хохота.

– Дайте хоть какою-нибудь рюмашку или стаканчик? – потребовала ивентер. – Покурить охота! По гинекологической части все окей, именинница еще отпрысков грозится молодому мужу родить.

– А сколько ей лет-то?

– Столько и не бывает!

– Яблоня в цвету!

– Ага, прикопать эту яблоню в компостной куче и накрыть пленкой, может, от шейки и пойдут какие отростки.

– А муж, видать, археолог! Есть такие, любят покопаться в древностях.

Официанты заливались, водитель смеялся до слез, пекарь, трясясь от потехи, испортила два заварных пирожных.

– Да заткнитесь вы! – закричала Лета, выхватила из рук официанта опустошенную бутылку и с грохотом швырнула в бак для мусора.

Все примолкли.

– О-о, наша малышка решила показать молочные зубки! – слезая с подоконника, усмехнулась ивентер.

– Да мы шутим, Лета, – сказал водитель. – Ну, дай пошутить. Во, кстати, анекдот знаешь, про зайца и медведя?..

– Вы же у человека в доме, её коньяк пьете.

– Слушай, лизалка карамелек, – ивентер с ухмылкой поглядела на Лету.

– Я не лизалка! – выговаривая каждую гласную, произнесла Лета.

– Ну, я не знаю, как вы там, лесбиянки, это делаете…

Официанты с восторгом переглянулись и уставились на Лету.

– Я не лесбиянка!

Из темной карамели с треском вырвался хрустящий огонь и помчался по стенам кухни. Лета ринулась к столу, схватила два лежавших рядом ножа и вскинула вверх лиловыми остриями.

Пекарь завизжала.

В кухню заглянула прислуга, с подозрением оглядела бригаду и спросила:

– Всё в порядке?

– Конечно, – заверил водитель и скрылся через служебный вход.

– Уже идём, – сообщили официанты и подхватили тарелки с канапе.

– Да-да, спасибо, – сказал повар, вытянул из руки Леты ножи и принялся быстро точить лезвия друг о друга.

– А как эти лизиантусы выглядят? – примиряюще спросила пекарь. – Кто-нибудь в курсе? Лета, ты знаешь?

– Как махровые маки, только холодных оттенков, голубые, синие, белые, – деловито пояснила ивентер, одернула кожаный жакетик и пошла в холл.

– И где я ей синий крем возьму? – возмутилась пекарь Лете.

Начали съезжаться гости. От ушлых официантов, напрасно ожидавших звёзд первой шоу-величины и потому разочарованных масштабом мероприятия, вся кухня уже знала, что важные персоны – нательные друзья именинницы, рейтинговые телевизионщики и бомонд-духовники, получили приглашения в новый загородный дом мужа. А на дачу именинницы созваны персоны совсем неважные, шоу-публика второго ряда – многочисленные музыканты певицы, мелкие грызуны заполошной радиостанции, начинающие львицы, падальщики светской хроники и никому не известные провинциальные геи, прибывшие покорять богатую Москву с чёрного хода.

– Шелупонь всякая, – пробормотала ивентер, мечтавшая выйти замуж за олигарха.

Появился впервые избранный депутат, который всё не мог прийти в себя от законодательного счастья, и на каждое случайное приветствие расплывался в улыбке, уверенный, что его узнают в лицо. В депутате всё время вступали в реакцию щелочное желание вести себя подобающе-сдержанно и кислотное – наслаждаться правами заслуженно высокого государственного статуса. Образующиеся пузыри депутат нейтрализовал недавно освоенными дорогими коньячными брэндами. Поэтому первым делом он ещё раз отработал метод зачистки места возле спиртного, подсмотренный у лидера ЛДПР.