Под музой

– Стой, погоди, успеешь его еще выгнать, – вступился вдруг Великий Мудрец.

– А, делайте, что хотите, – буркнул шаман, – Хоть заобнимайся с этим вонючкой, – и отвернулся.

– Вот что я тебе скажу, кузнец, – важно молвил Великий. – Есть древний способ тепло вернуть, только не всем он дается.

– Это какой же такой способ, о Мудрейший. Не тяни, скажи, сделай милость.

– Прознать надо петушье слово, кузнец, скажешь его, и тепло вернется.

– А кто знает петушье слово?

– Певень, конечно, кто же еще!

– Что, наш Певень?

– Ага!

– Так я ж его сейчас словлю!

– Вот и займись делом, нечего здесь нам вонять.

Кузнец мигом испарился. Певня ловить не пришлось. Он со своими курами зарылся в солому и дрожал от холода в углу птичника.

– Иди сюда, дорогой, – извлек его из убежища кузнец и поволок в кузню.

– Квок – издал сдавленный звук певень.

– Во, во, квок, квок, говори, говори, – заворковал кузнец.

В кузне певень был водружен на ковательный камень. Тускло мерцала коптилка, в очаге плавильной печи едва теплились уголья. Было темно, сыро, бесконечно уныло. Где они былые времена, когда веселый кузнец, голый по пояс, обливаясь потом, звонко долбил по железке тяжеленным каменным молотом.

– Ну, скажи, скажи свое СЛОВО, – умолял полузамерзшего певня кузнец. Тот молчал, закатывал глаза и норовил спрятать голову под крыло.

– Я тебе бошку оттяпаю, если не скажешь! – ярился кузнец от бессилия. Певень не сдавался, возможно ему просто нечего было сказать.

– Да что б ты сдох! – не выдержал, наконец, кузнец. Он схватил вонючие камни, швырнул их в едва тлеющий очаг и выбежал разъяренный, хлопнув дверью.

Огоньки, что едва мерцали на угольях, почуяв, что что-то на них бухнулось, тут же протянули свои красные язычки, дабы попробовать предмет на съедобность.

– М-м-м, а ничего, есть можно, – решили они, и зашлись над каменьями тихим голубоватым пламенем, время от времени слегка потрескивая от удовольствия. Певень, оттаяв в теплой кузне, пришел в себя и конечно рано поутру пропел свое громогласное КУ-КА-РЕ-КУ!!! И надо же, свершилось чудо. Солнце взошло, пригрело и зазвенела кругом капель.

– А ты почему не сдох от перегара? – поинтересовался у певня кузнец, вернувшийся по первой заре в кузню. Да и тепло то тут как, да и хорошо и не воняет вовсе. Что-то тут не так, что-то тут не то. И начал рассуждать вслух, беседуя с самим собой.

– Так, певень есть, очаг тоже есть, вонючие камни почти прогорели. Долго-то как теплятся. Во, дымок тянет вверх в дымосос плавильни. А в хижине у меня что? Дырка в потолке. В нее дым еле выходит, а мы дохнем от него! А-А-А! О-О-О! Так вот оно в чем дело! Дымосос надо делать в хижине, как в кузне, тогда и вонючие камни можно будет жечь.

– Э нет, милок, не выйдет! – каркнул простуженным голосом Великий Шаман, приплетшийся в кузню, привлеченный воплями певня. Ты не пойдешь против Устоев Предков, рылом не вышел! Они ясно заповедовали: что для кузни, что для хижины, что для хлева предназначено. Менять нельзя, Духи не велят! Они гневаются и топают ногами!

– У духов, что ноги есть? – спросил кузнец.

– И ноги, и руки, и предлинный уд, коим тебя дурака и проучат.

– За что?

– За то! Думай дурак, думай, против кого прешь то. Дымосос в хижине, уму не постижимо! Явно Скверного Духа набрался в Вонючей пади.

– Да, пованиваю я до сих пор.

– Во-во. И певня сюда давай, суп из него сварю.

– Певня не дам, он хороший!

– Тебя не спрашивал! Исполняй!

Певень покорно устроился подмышкой у Великого Шамана.

На улице Великий Шаман поковылял было домой, но его окружила восторженная толпа возбужденных людей, возглавляемая Великим Мудрецом. Тот заорал, срываясь на фальцет: – «Вот он, наш спаситель Великий Певень. Это он Солнце позвал! Это он произнес Слово!».

– Ого-го, – заголосила толпа, – Качать его, качать!

Певень взлетел вверх, приговаривая: – «Ко-ко-ко, ко-ко-ко», – затем взмахнул крылами и скрылся за соседней хибарой, подальше от сборища явно неадекватных людей.

– Весь обед мне испортили, – возмутился Великий Шаман.

– Весна пришла, – кипешился народ, – Слава Великому Мудрецу! Вовремя он все подсказал.

Ну, до настоящей весны, конечно, было еще далеко. Упрямый кузнец что-то зачастил в Вонючую падь, таская оттуда черные камни. И над его хижиной вытянула шею корявая труба, над которой все время вился белый дымок. Народ присматривался и смекал, смекал и присматривался. Дело шло к культурной революции.

Дух Земли. Великая Пыль

Однажды встретились Земледелец и Кочевник, да поспорили, кого Великий Дух Земли больше любит.

– Я за Землей ухаживаю, причесываю ее плугом, и за труды мои она мне и дает всего вдосталь.

– А я просто брожу с места на место, и Земля просто так дает все мне и скотам моим, даже напрягаться не приходится.

Спорили, спорили и решили – кто из нас прав, пусть скажет Великий Мудрец.

В это время Великий Мудрец просвещал младое поколение. Земледелец и Кочевник, войдя в его жилье, устроились возле двери и стали слушать тихое бормотание: