Под нами бездна

Подсвечивая, он быстрым шагом вернулся в лагерь. Здесь ярко горел костер, пряно пахло какимито паштетами и специями. Молодежь готовила ужин и ночлег.

— Что? — обернувшись к нему, кивнул Сергей, шепелявя набитым ртом..

— Нету! — развел руками Федор.

— Чего нету? — вскочил тот и, сплюнув, закашлял.

— Тела!

— Да ты чо, дед! — вскрикнул молодой. — Нас всех за нее на пятаки порубят. И тебя тоже!

— Всем молчать! — оборвал его старший. По замершим лицам его спутников и по тону, Федор почувствовал жесткую дисциплину, связывавшую эту, на первый взгляд, товарищескую вольницу. — Дед причем? — добавил строго. — Клиент гарантировал секретность в течение трех суток. Опередить нас не могли. Саня, остаешься здесь. Остальные со мной. Батя, возьми что-нибудь, перекусишь на ходу.

С самого начала, еще в салоне министерского вагона, угощаясь бутербродами с икрой, Федор догадывался, что его втягивают в темные дела. Но где они теперь, дела законные и легальные? Мало ли неудачливых туристов терялось и гибло на его территории за четверть века? Мало ли всяких разбогатевших придурков ездит в министерских вагонах и жрет икру с таким видом, будто это самое важное дело? Но с миром, где в ходу большие деньги, он столкнулся впервые и по лицам охранников понял, что ситуация более чем серьезная.

— Есть догадки, — сказал. — Свет нужен. Берите фонари и пукалки.

Скользя подрагивающим лучом по мрачным скалам, он снова шагнул во тьму. Отблески костра пропали. Федор слышал за спиной усталое пыхтение «спасателей», бряцанье их оружия. Вчетвером, подсвечивая фарами и фонарями, они пошли к месту трагедии. Осветив и обследовав окрестности, лесник обнаружил на кустарнике, чуть ниже по склону, пух от спального мешка. Вскоре на песчанике нашел след волока и отпечаток медвежьей лапы.

— Едят вашу золотую девчонку! — пробормотал, вставая с колен и указывая куда светить. Четыре луча заметались по камням и кустарникам.

— А там что? Вон белеет, — подергал лучом один из охранников.

Федор пригляделся и, кивнув, пошел вперед, подсвечивая себе под ноги. Вскоре разглядел и опознал в низкорослом багульнике тот самый спальный мешок. В ноздри ударил душный едкий запах зверя. Казалось, дух этот был еще теплым. Федор остановился, скинув с плеча ружье.

— Не стрелять! — приказал хрипло и дал дуплет в воздух. Кажется, в тот же миг у костра застрекотал автомат, и в небе заискрилась трассирующая очередь. — Я же сказал — не стрелять! — вскрикнул Федор.

Сергей, выхватив из кармана радиотелефон, прокричал:

— Кто тебе разрешал палить, козел?!

В телефоне раздался писк, виноватый голос что-то забормотал в ответ.

Они подошли к белевшему предмету. Это был тот самый спальный мешок. Он был изодран, но не пуст. Федор нащупал «собачку» и вжикнул молнией. Лицо скалолазки было опухшим, неузнаваемо круглым, рот раскрыт и оскален. Казалось, она беззвучно хохочет над шуткой, устроенной «спасателям» и лесоинспектору.

— Она? — настороженно спросил Сергей.

— Она!

— Ну, мля, — кто-то выругался и сплюнул за спиной. — Хоть голова цела!

Федор застегнул молнию и брезгливо выдохнул в сторону. Запах уже был не слабый. Охранники, отплевываясь и морщась, обвязали кокон веревками и понесли вверх. Федор то и дело оборачивался, отступая, водил лучом по сторонам, ждал возможного броска зверя — большой палец на курке, указательный на спусковом крючке.

— Помоги, дед! — попросил Сергей. — Хоть под ноги посвети.

— Лучше я вас прикрою. Это как раз тот случай, когда зверь может напасть.

Трое то и дело спотыкались, приглушенно поругивались и поплевывали, придерживая болтавшееся на шеях оружие. По пути несколько раз отдыхали. Медведя не было слышно. Наконец они вышли на свет костра, бросили тело шагах в двадцати от огня. Федор предложил положить поближе, но все четверо заспорили, дескать, они не патологоанатомы, а охранники.

— Вам видней, — пожал плечами Федор. — Только если медведь наглый и голодный, он за девчонкой вернется.

— Да видно же ее. Мы еще подсвечивать будем.

— Как хотите! — отмахнулся Федор, но на всякий случай взял веревку, брошенную рядом с чьимто рюкзаком, привязал конец к стяжке на спальном мешке погибшей скалолазки. Другой конец, размотав веревку, принес к костру, раздумывая, за что бы его привязать. На глаза попался пень, принесенный охранниками для костра.

— Ты, батя, ужинай и отдыхай. Теперь мы сами разберемся. Спасибо, выручил. Если все нормально — приедем к тебе в гости и привезем самую большую бутылку. Ну а свои заработанные ты получишь, это я обещаю.

— И благодарность от начальства, и премию, как положено.

Федор пожал плечами, присаживаясь к костру. «Деньги, конечно, лишними не бывают», — подумал, а вслух сказал, кивнув на белевший в темноте кокон:

— И я, и вы, и наше начальство — все этим кончим. А вот скалы, тайга, море должны остаться.

— Все правильно! — зевнул Сергей. — Нам бы твои заботы!

— При нашей зарплате, — ухмыльнулся молодой, прикуривая от уголька.