Под нами - Чёрное море

Из очередной информации о положении на нашем фронте, которая особенно в последние дни в связи с возраставшей опасностью поступала регулярно, мы узнали, что 26 октября враг прорвал Ишуньские оборонительные позиции и развернул ожесточенные бои на рубеже Воронцовка, Воинка, а 28-го перешел в наступление по всему фронту.

Части Приморской армии, начавшие несколькими днями раньше подтягиваться на север, практически уже ничем не могли помочь 51-й армии. Как стало известно позже, наши войска, сдерживая натиск противника, стали отходить: 51-я армия на Феодосию, Керчь, а Приморская армия - на Симферополь.

Очередное задание командования авиагруппы эскадрилья получила утром 29 октября: всеми оставшимися силами, действуя самостоятельно, нанести удар по автоколонне противника на участке дороги Кучук асс - Биюк асс. Задание оказалось последним, ибо на этом всякая связь с авиагруппой прекратилась. В 15.15 три И-16 и три И-15 приземлились на аэродроме Новые Лезы, располагавшемся на полпути между Саками и Сарабузом. Нас встретил командир 29-й авиабазы капитан Федор Филиппович Клещенко, сообщивший, что здесь у него основные склады материально-технического имущества и он принимает меры для их эвакуации. Связи ни с кем в никакой не имеет; обстановка неясная и предельно напряженная.

В ночь на 30 октября никто из руководящего состава эскадрильи и авиабазы не спал - ждали наземный эшелон из Смидовичей, разрабатывали единый план эвакуации всего личного состава и имущества, готовили к перелету самолеты.

С рассветом, когда наземный эшелон прибыл, я решил перебазировать на Качу три И-16 и два И-15. Одновременно с ними на У-2 вылетел и комиссар Пятницкий, чтобы на месте уточнить обстановку и доложить руководству о наших действиях. Хотя по плану мне надлежало уехать последней автомашиной, а не перелетать, поскольку почти весь личный состав эскадрильи находился "на колесах", я все же оставил один И-15, и, как потом оказалось, весьма кстати. На нем должен был улететь, как только последняя машина покинет Новые Лезы, мой заместитель старший лейтенант С. Е. Войтенко.

Более десятка автомашин с летным и техническим составом, наиболее ценным имуществом тронулись в направлении на Симферополь, Бахчисарай. Возглавил колонну адъютант эскадрильи капитан Д. Я. Лихацкий. Машины были явно перегружены, поэтому пришлось около 20 человек ссадить, в их числе и летчика сержанта В. Ф. Кобачевского. Оставлены были бензозаправщик и автостартер - на случай дозаправки и запуска двигателя единственного "биса". И наконец, со мной оставался кроме Войтенко еще и инженер эскадрильи В. Г. Попковский.

В 11.50 вдруг зазуммерил телефон.

- Кто из летчиков на месте, кроме вас? - слышу голос начальника штаба полка майора А. М. Колосова.

- Старший лейтенант Войтенко.

- Ему срочное задание: разведать дорогу на участке Саки - Джами - Темеш...

Разговор оборвался.

Вот что доложил мне Стефан Войтенко, вернувшись из разведывательного полета:

- Взлетев в 12.07 и набрав высоту 100 метров, взял курс на Саки. Не долетая Сак несколько километров, увидел под самолетом танки, автомашины с пушками на прицепах. Сперва подумал, что это наши, хотел им просигналить эволюцией: "Я свой", но не успел: по мне был открыт зенитный огонь. Только я развернулся на 180 градусов, как почувствовал нестерпимую боль в правой ноге. "Ранен", - мелькнула мысль. Подлетая к аэродрому, глубоко покачал самолетом с крыла на крыло и, с трудом достав ракетницу, выстрелил красную ракету - сигнал тревоги. Произвел посадку нормально.

Верно: посадку произвел нормально. Но я и Попковский с трудом вытащили Войтенко из кабины. Он был бледен, на полу кабины виднелась кровь. Хорошо, что почти одновременно вернулся с Качи У-2. На нем-то и отправили Стефана Ефимовича в Севастополь. Летчик же с этого самолета передал мне устный приказ: всем имеющимся автотранспортом эвакуироваться через Симферополь, Бахчисарай в Севастополь.

Я приказал сержанту Кобачевскому тут же лететь на Качу и доложить данные разведки, а сам, накоротке посовещавшись с инженером и командиром авиабазы, отправился на автостартере в Сарабуз. Несколько сзади на бензозаправщике следовал Попковский. Как на моей, так и на его машине ехало много людей, а если учесть, что бензозаправщик был с горючим, то можно понять, почему он двигался как черепаха. По дороге пришлось даже слить часть бензина, чтобы ехать быстрее.

Надо отдать должное капитану Ф. Ф. Клещенко. Он до последнего момента оставался в Новых Лезах, с помощью своих подчиненных организовал оборону аэродрома, выставив заслон на дороге, что позволило не только эвакуировать основные материальные ценности, но и задержать на некоторое время продвижение передовых частей противника.

Путь нам выпал не из легких. Движение по грунтовым дорогам на перегруженных машинах было крайне медленным, а выехать на основную симферопольскую трассу мы не решались, так как нас могли атаковать шнырявшие в небе вражеские самолеты или нагнать передовые подвижные немецкие части.