Под нами - Черное море

— Поживем — увидим, — неопределенно ответил я. Вскоре стало ясно: люди бежали для того, чтобы приветствовать русских летчиков. Радостные выкрики, объятия, поцелуи — бурные дружеские чувства буквально захлестнули нас.

— Добре дошли, братушки! — слышались возгласы со всех сторон.

Братушки, братушки! Тут и без переводчика яснее ясного.

Вдруг послышался гул самолетов. Встревоженные, все стали смотреть в северную сторону, откуда усиливался гул. Летели гидросамолеты — пять «Каталин» — под прикрытием шести Як-9. «Каталины» с ходу приводнились на озеро близ Бургаса и высадили около сотни автоматчиков. Как выяснилось, это были передовые отряды 83-й бригады, которые заняли город и порт Бургас.

К исходу 9 сентября полным составом наш гвардейский полк перебазировался на аэродром Сарафово. Начались непривычные в военное время будни, когда вокруг ни стрельбы, ни рвущихся бомб и снарядов, ни рева авиационных моторов — все ушло куда-то в недавнее прошлое.

В один из дней на аэродром Черная гора прибыли член Военного совета Черноморского флота контр-адмирал И. И. Азаров и генерал-майор авиации Б. Л. Петров. Они привезли добрую весть: 11-й гвардейский Краснознаменный Николаевский истребительный авиационный полк награжден вторым орденом Красного Знамени.

В торжественной обстановке к нашему овеянному славой гвардейскому Знамени прикрепили второй боевой орден.

Да, гвардейцы могли законно гордиться своими успехами, завоеванными упорным ратным трудом, мужеством, стойкостью и, прямо скажем, немалой кровью однополчан. Отмечая большое событие в жизни части, мы снова вспомнили ее прошлое, наш путь в семью гвардейскую. Вспомнить было о чем — ведь 11-й гвардейский больше всех других истребительных полков ВВС Черноморского флота сбил самолетов противника — 304! Из его рядов вышли 10 Героев Советского Союза — шестая часть всех Героев черноморской авиации. Четыре летчика полка таранили самолеты противника, из них младший лейтенант Я. М. Иванов — дважды. Полк стал гвардейским, удостоился двух орденов Красного Знамени и почетного наименования «Николаевский». В нем сроднились в единую боевую семью летчики, техники и механики, научившиеся понимать, поддерживать, выручать друг друга в любой ситуации, отдавать всего себя без остатка делу разгрома ненавистного врага, освобождению народов от фашизма…

Здесь, в Болгарии, для нас война кончилась. Пришел приказ полку вновь перебазироваться на аэродром Сарафово, и там меня сразу «обрадовали»: командование ВВС флота, поблагодарив за службу, объявило приказ о зачислении меня слушателем шестимесячных академических курсов в Ленинграде при Военно-морской академии имени К. Е. Ворошилова.

— Вы, товарищ Денисов, боевой командир и еще молоды. Надо думать о перспективе, обобщить, углубить опыт. Так что учиться просто необходимо, сказал Борис Лаврентьевич Петров, словно заранее отвергая возможные возражения, которых у меня и в самом деле было предостаточно.

Пришлось подчиниться давно решенному. Конечно, нелегко было расставаться со своими гвардейцами, думаю, любой фронтовик поймет, в чем тут дело, ибо знает, как душа раскрывается для дружбы и сердечной привязанности в смертельных схватках с врагом, где один за всех и все за одного, когда готов грудью прикрыть верного товарища и знаешь, что он, не задумываясь, прикроет тебя. Но жизнь, особенно человека военного, складывается из расставаний и встреч, желанны они или нежеланны. И вот…

В середине октября, тепло попрощавшись с фронтовыми побратимами перед строем личного состава полка, сел в кабину «кобры», на носовой части которой красовался мастерски нарисованный сокол с расправленными крыльями, взмыл в воздух и после нескольких прощальных кругов на малой высоте взял курс на Одессу.

До свидания, родное Черноморье!

Глава двенадцатая. И на Тихом океане…

Только что отгремели праздничные салюты, известившие весь мир о победе советского народа над фашистской Германией. В душе каждого из слушателей ленинградской Военно-морской академии царили радость и гордость… Победа!

Но вот успешно сдан последний экзамен. Вызывает начальник академических курсов генерал-майор авиации В. Н. Камыков и говорит:

— Вам срочно прибыть в штаб авиации в Москву. Сегодня же получите необходимые документы и вечером выезжайте. Билет на «Стрелу» заказан.

Все предельно ясно. Но почему вызывают меня одного? Этот вопрос не оставлял меня и в пути.

Начальник штаба ВВС морской авиации генерал-майор авиации А. М. Шугинин встретил меня приветливо, задал несколько вопросов об учебе, здоровье, планах, а потом сказал:

— Маршал авиации Жаворонков ждет вас в санатории «Барвиха», где он находится на лечении. Учтите: его сильно беспокоит сердце, поэтому постарайтесь не переутомлять, лучше, когда вернетесь, все уточним здесь.

Маршал, несколько бледный, похудевший, но со свойственной ему улыбкой на лице, если только предстоял добрый разговор, подал мне руку и, окинув взглядом с ног до головы, сказал:

— Вы, как всегда, стройный и подтянутый, да и выглядите моложе своих 30 лет. Не скажешь, что и воевал.