Под нами - земля и море

- Ох и переполох был в эскадрилье! Как по боевой тревоге! Нас завалили консервами, шоколадом, всякими продуктами. Летим, а сами не верим... Неужели в Москву? И такое волнение охватило, какое не испытывала даже при самых сложных полетах на разведку... Нам казалось, что и самолет-то летит медленно... И дует сильный встречный ветер, и темнота спешит раньше времени! Но вот показалась Москва, и от волнений - ни следа. На аэродроме сели благополучно. Только подрулили на стоянку, смотрим, подъезжает "эмка"... Шофер сказал: "Командующий морской авиацией приказал доставить вас в Москву, на улицу Фрунзе".

Я смотрел на Сашу и думал: "Как он изменился! По годам молод, по делам - взрослый. Можно гордиться. Боевой летчик, а балагуром так и остался".

Вот так, в канун великого праздника, собралась вся наша семья. Эту радость нам принесли отзывчивые люди, вместе с которыми мы боролись с врагами человечества - фашистами, отстаивая счастье грядущего" светлого мира, рожденного Великим Октябрем.

Три товарища

Саша, Гриша Давиденко, Коля Якушев, три неразлучных мушкетера, как окрестили их знакомые, гостили в Москве неделю. Дома не сидели. Мне стоило большого труда вырвать у них несколько часов на рассказ о фронтовых делах. И вообще они считали, что им нечего рассказывать. Воюют, как все летчики. А Саша, отмахиваясь от меня, смеясь, говорил:

- Сергей, разве не знаешь, как воюют? Очень просто... Взлетел... Полетел... Увидел фашистов - бомбы вытряс. Щелкнул "АФА" *. Прилетел. Задание выполнено!

* АФА - фотоаппарат для плановой аэрофотосъемки.

Я же настаивал на своем. Сашу я не видел более трех лет. Мне было интересно узнать, как он, сержант-пилот бомбардировочного полка ВВС Черноморского флота, начал войну. Почему оказался на Балтике. Как стал офицером и воздушным разведчиком. За какие славные дела он, двадцатитрехлетний паренек, удостоен высоких наград - трех орденов Красного Знамени.

А Саша отбивался шутками да прибаутками:

- Ну что ты, брат, ко мне пристал! Тебя я уважаю. Как старшего, должен слушать, но я так долго не видел Москву! Соскучился. Дай мне побродить по ней, в театры походить и немного отдохнуть.

- Хорошо, Саша, иду на компромисс. Ты слышал, как трудился бог? Шесть дней не покладая рук творил мир, а на седьмой отдыхал. Следуя примеру бога, с тобою поступаю наоборот. Даю тебе шесть дней на отдых, а седьмой на разговор со мной. Согласен?

- Ну, так по-божески. Согласен!..

...Перед самой войной Саша окончил военно-морское авиационное училище в Ейске. Сержантом начал службу военного летчика в одном из бомбардировочных полков военно-воздушных сил Черноморского флота.

Только он успел в строй войти, а тут и война. Полк сразу начал боевую жизнь. Подвесили летчики на самолеты бомбы, заполнили ящики пулеметными лентами и стали ждать сигнала на боевой вылет. Вскоре, разведка донесла, что у румынского берега, оккупированного фашистами, скопились боевые корабли и транспорты врага.

Летчикам бомбардировочного полка приказали уничтожить корабли.

Первый боевой полет...

Как и все летчики, Саша сильно волновался.

Взревели моторами бомбардировщики, уходя на взлет, и чувство волнения стало исчезать. Позади растаял в дымке берег крымской земли. Набрав высоту, в кислородных масках, летчики-черноморцы повели свои самолеты над морем, курсом на запад. Крыло к крылу, слегка поднимаясь и опускаясь, плыли бомбардировщики, поблескивая дисками вращающихся винтов.

В тесном строю летел с друзьями и Саша, точно выдерживая свое место. Осматривал воздух вокруг, бросая короткие взгляды на приборную доску. Больше часа в безоблачном небе, над голубым и блестящим, как зеркало, морем летели они, пока, сливаясь с горизонтом, не прорезался темнеющей полоской румынский берег.

Саша увидел, как ведущий девятки покачал с крыла на крыло. Сигнал означал: "Внимание! Сомкнуть строй! Впереди цель!"

Девятка строем "клин", как летят журавли, сохраняя заданную скорость, высоту, легла на боевой курс.

Но что это?! Вокруг самолетов появились золотые вспышки. Цветные шапки разрывов возникали и растворялись в голубизне неба. Саша понял: поблизости рвутся зенитные снаряды. Разноцветных дымков становилось все больше. Фашисты вели огонь из многочисленных орудий. Вот один за другим разорвались несколько снарядов, и из крыла самолета, что летел правее Саши, показались языки огня с клубами черного, как деготь, дыма. Бомбардировщик резко отвалил в сторону и нырнул в глубину.

"Сбили, гады!" - подумал Саша, ощутив в груди щемящую боль и неприятный привкус меди во рту. В эти секунды ему хотелось, как он потом признался, свернуть с боевого курса и уйти подальше от сверкающих вспышек. Но спокойный голос штурмана вернул ему душевное равновесие, дал силы преодолеть охвативший его страх.

- Лево пять! - услышал Саша штурмана, который в это время смотрел в трубу оптического прицела.

- Хорошо! Хорошо! Так держать! Право два... Два градуса вправо! Так держать!..

Теперь Саша перестал замечать рвущиеся зенитные снаряды. Он только успевал бросать взгляды то на самолет своего ведущего, то на приборы.