Под нами - земля и море

Давно ушли в историю годы Великой Отечественной войны. Нас, соратников Бориса Сафонова, осталось в живых немного, а в строю и того меньше. Герои Советского Союза Павел Климов, Николай Бокий, бывшие пилоты-сержанты, теперь полковники. Они продолжают службу в авиации, учат молодежь стойкости, мужеству, верности воинскому долгу.

Остальных не пощадило время. Перенесенные невзгоды, ранения, да и возраст сказались. Боевые друзья ушли в запас, в отставку. Герои Советского Союза Александр Коваленко, Владимир Покровский, Захар Сорокин, Петр Коломиец стали сугубо гражданскими людьми, и все в меру своих сил трудятся на благо нашей Родины.

До сентября 1950 года я не расставался с небом и морем, продолжая военную службу в штабе авиации Военно-морских сил. Потом по состоянию здоровья уволился в запас.

Тяжело пережил увольнение: заболел... Прошел год, и передо мной встал сложный вопрос: "Что делать?"

В поисках своего места в жизни решил заняться литературным трудом. Иногда печатался, а удовлетворения не получал: заедали избитые штампы, техницизмы, второстепенные подробности, от которых не знал как избавиться.

Пытался обращаться за помощью к профессиональным литераторам. Одни предлагали соавторство, другие давали понять: "Не за свое дело берешься". Такой ответ я получил от известного журналиста, который, прочитав мой рассказ, заметил:

- Вы написали точно так, как я, не умея летать, взял бы да и сел в ваш истребитель и поднялся в воздух...

В беспощадном приговоре, наверное, была доля истины, но внутренне я не соглашался. Хотелось писать...

Выход из затруднительного положения один - учеба. Надо поступить в литературный институт, получить необходимые знания и навыки. Однако как осуществить надуманное, когда у тебя за плечами 40 лет, подорванное войной здоровье?

Первыми, кому я высказал свою затаенную мечту, были самые близкие товарищи.

- Учиться? В твоем возрасте? Да ты ненормальный: год-два протянешь, а там и на погост. И чего человеку надо? Жил бы в свое удовольствие... Чудак!

Другие пытались доказать:

- Пушкин в литературном институте не учился, а стал знаменитым поэтом. Все дело в таланте. Если его вам мама при рождении не дала, в аптеке таланта не купишь. Так что учиться в институте не обязательно.

- Что верно, то верно - таланта не купишь, - согласился я. - А все же учиться надо.

Совсем по-иному к моим планам отнеслись поэты Сергей Александрович Васильев и Александр Алексеевич Жаров. Они одобрили мое намерение и во многом помогли.

Сергей Васильев посоветовался с генеральным секретарем Союза советских писателей Фадеевым. Александр Александрович сказал ему:

- Пусть товарищ поступает, а что касается возраста, препятствий чинить не будем.

Написанные мною рассказы отвечали требованиям приемной комиссии.

Четыре вступительных экзамена из шести я сдал с оценкой "отлично", один на "хорошо". Предстояло выдержать последний - по иностранному языку. Вот тут-то я и зашел в тупик... Действительно, какой сдавать язык, если, кроме русского, я ни одного не знал. Решил сдавать английский. Довод нашел "веский": летал на "хаукер-харрикейне" и около двух месяцев общался с английскими летчиками на фронте...

Больше часа мучительно переводил с английского на русский экзаменационный текст. Потом столько же страдала преподавательница Нина Владимировна Лебедева. Терпеливо выслушав корявую английскую речь, словно извиняясь передо мной, сказала:

- Вы очень старались, товарищ... но, к сожалению, больше тройки поставить не могу...

- Тройку?!

Я не поверил своим ушам: о большем и не мечтал.

И, чтобы преподавательница не передумала, скорей под руку ей экзаменационный лист. В последней графе - иностранный язык - появилась, дороже иной пятерки, тройка - как говорят студенты, "государственная оценка". Меня зачислили на первый курс Литературного института имени А. М. Горького при Союзе советских писателей.

В течение первого семестра от наук и "новых открытий" пухла голова. Уставал так, что порой казалось - не выдержу, брошу. И в трудные дни меня всегда поддерживали добрым словом друзья. Один из них как-то сказал:

- Понимаю, учиться в твоем возрасте трудно. Очень. И все же завидую тебе. Да, завидую. Ты познаешь новое, а что познается и к тому же прочно оседает в памяти, приносит радость. Вспомни прежние свои годы учебы - ведь это было самое лучшее время. Вот и сейчас к тебе пришло оно. Ты снова вернулся к молодости, а это - счастье. Неоценимое счастье. И за него нужно бороться. Не бросай, Сергей, института. Учись. Ты не заметишь, как пролетят пять лет, а там сам оценишь эти годы.

Кончился первый семестр. Начались экзамены, а с ними невероятное волнение. Иногда казалось, что в голове у меня сплошной сумбур, все перепуталось. И вдруг в зачетной книжке первая четверка, за ней вторая, а затем и две пятерки. Результаты экзаменов окрылили, и в учебе наступил перелом.

В дни студенческих каникул я отдохнул, а потом с головой ушел в учебу, забыл про свои недуги. Окруженный жизнерадостными молодыми поэтами, прозаиками, драматургами, критиками, сам помолодел.