Под натиском Града

   Меня поражает то, как оказывается, я мало знаю о Викторе. Мне никогда не приходило в голову, чем еще он может заниматься, кроме как таскать у меня пуговицы и заражать меня своим неподдающимся лечению вирусом, с громким названием "лихорадка Градова". В таком случае можно считать, что он не совсем оставил ринг. Он все еще продолжает быть его частью.

   Ко мне подбегает Валерия, а следом за ней поспевает господин Туманов.

   - Виктория, как тебе это удалось? - спрашивает Лекс.

   - Ты о чем?

   - Как это о чем? Ты вытащила на ринг человека, который больше четырех лет сторонился его. Неужели, ты так хорошо целуешься?

   Я открываю рот, чтобы ответить Лексу, но Виктор оказывается быстрее.

   - Оно того стоило, - говорит он и протягивает Туманову руку, - Виктор.

   - Знаю, - отвечает Лекс, отвечая на рукопожатие, - Я Лекс. Я был на вашем бое в Нью-Йорке пять лет назад. Нокаут на двадцатой секунде первого раунда был весьма зрелищным. Думаю, Луи Альфредо надолго запомнил этот бой.

   Пока мужчины продолжают обсуждать подробности боя Градова, ко мне наклоняется сестра, и шепчет:

   - Теперь я вижу, что дело не в Марке. Это ведь не первый ваш поцелуй, верно? Он так самозабвенно за него сражался, будто уже знал, что к чему.

   - Когда ты успела стать такой проницательной? Ты в курсе, что этот тип ужасно на тебя влияет? - говорю я и кошусь на Лекса. Смотрю в направлении нашего столика и вижу, что он опустел.

   - А куда делись ваши друзья?

   - Макс с Оксаной? Они уехали. Им позвонила няня и сказала, что ей нужно срочно уйти.

   Киваю и слышу, как Лекс спрашивает Виктора:

   - Присоединишься к нам?

   Когда они успели перейти на "ты"? Мужчины.

   Градов качает головой:

   - Позже. Скоро начнутся поединки. Мне нужно проинструктировать парней.

   - Хорошо. Удачи.

   Прежде чем уйти Виктор берет меня за локоть и отводит в сторону. Изучающе смотрит мне в глаза. Чувствую, как костяшки его пальцев нежно касаются моей щеки, опаляя кожу, и едва не взрываюсь под его огнеопасным взглядом.

   - Не исчезай, хорошо? - требовательно просит он, - Сегодня я хочу целовать тебя всю ночь.

   - Тебе был позволен только один поцелуй. Ты его уже получил.

   Он наклоняет голову, оказываясь в опасной близости от моих губ, но вместо того, чтобы прижаться к ним, целует в щеку. Я закусываю губу, подавляя растущее во мне разочарование.

   - Тогда мне придется оформить кредит, - произносит Градов и уходит. Нет, мне никогда не понять этого, переполненного противоречиями мужчину. Иногда он ведет себя, как инструкция по эксплуатации микроволновки, а иногда начинает флиртовать, полностью обескураживая меня. Выигрывает бой и целует меня на глазах у десятков людей, но не позволяет включать свет во время секса. В нем, словно живут два разных человека, и каждую минуту один пытается подавить другого. И мне остается только с нетерпением ожидать, кто их них возьмет вверх.

***

   Спустя два часа пребывания в клубе, я нахожусь в состоянии легкого алкогольного опьянения, потому что бойфренд моей сестры, нашел себе увлекательное занятие под названием "как напоить молодую писательницу". Сам Лекс медленно потягивает безалкогольное пиво. Одним глазом он наблюдает за нами с сестрой, а вторым за происходящим на ринге. К исходу первого часа мне надоела "клубничная маргарита" и я перешла на ром с колой. Если я не остановлюсь, то завтра не смогу написать не единой буквы, потому что они просто разбегутся, как тараканы по кухне, на которой только что зажгли свет.

   Опять этот чертов свет.

   Включенный свет...в спальне Виктора... мы, заплутавшие в белых хлопковых простынях.

   Т-ш-ш-ш! Явный перебор с коктейлями!

   - Так, как вы с ним познакомились? - спрашивает Лера, кидая вожделенный взгляд на своего бойфренда-миллионера, который только что прикурил сигарету.

   - С кем?

   - С Виктором.

   - Неожиданно, - отвечаю я, совершенно при этом, не солгав, - Он попросил меня притвориться его девушкой.

   Лекс отрывается от ринга и смотри на меня, удивленно выгнув брови.

   - Неплохое начало. Видимо вы отличные актеры и по вам плачет Бродвей, потому что, то, что я видел, не выглядит, как притворство.

   - Я не знаю, что мне делать, - хмуро признаюсь я, раскручивая в руке бокал с напитком, - Я завидую вам. Вы не закрываетесь, друг от друга, не пытаетесь притворяться, не отталкиваете, когда одному из вас плохо. Когда - нибудь, я обязательно напишу о вас книгу и расскажу всему миру о вашей любви.

   - Мы совсем не против, - говорит сестра и берет меня за руку, - Только прежде чем начать описывать нашу жизнь, удели внимание своей. В ней ведь тоже есть много интересного, - она подмигивает мне, берет свой бокал и со звоном ударяет по моему.