Под навесом мрака

Вскоре перед глазами ребят показался мост, видневшийся сквозь сгустившийся до плотности дыма туман. Роща заканчивалась. Все реже росли деревья и вскоре Андрей увидел металлическую конструкцию пожарного моста, подстроенного под основным, предназначенным для проезда автомобилей. Через несколько минут они оказались под мостом и Эвелина внимательно осмотрела конструкцию. Вверх тянулась лестница, на которую следовало забраться перед тем как попасть на пожарный мост. Оставалось перебраться через него, попасть на другой берег и, пройдя мимо огромного здания местного торгового центра, подойти в плотную к Кувшинке. Там как уверяла Эвелина располагался штаб.

Глава 19

Разум прояснялся. В сознании мелькали блики, темно-фиолетовые разводы смазанных пятен, свезенные силуэты, за которыми тянулись красные густые шлейфы. Все плыло. Вспышки сменяли одна другую, засвечивая друг друга, засвечивая рассудок, как дешевая лента в фотоаппарате, всеми цветами радуги. Голова кружилась.

«Черт подери», – пронеслось в голове.

Он открыл глаза, но тут же зажмурился. Взгляд затмила белая пелена пустоты. Несколько секунд он моргал, пытаясь прийти в себя, пока картинка перед глазами начала постепенно проясняться. Белую пелену украсили черные разрезы, появившиеся зигзагами в самых углах. Еще мгновение и по белому валу, затмившему взгляд, побежали трещины. Картина рушилась, отдавая резью в глазах. Он почувствовал, как в висках застучал пульс. ТУК-ТУК-ТУК.

Медленно и размеренно. Сердце словно пыталось сказать: «эй, дружище, все в порядке!». А, может быть, действительно все было так? Пелена, затмившая взгляд рассасывалась, кто-то решил переключить невидимый тумблер в голове. В глазах двоилось и резь, неприятно обжигающую глазное яблоко, успокаивали выделившиеся слезы. Что-то прояснилось. Он смотрел на непонятное бесформенное пятно прямо перед глазами. Пятно грузно нависало всей массой и давило, застыв в окружающей его тишине. Вокруг не было ничего. Только блеклый, мелькающий свет, чем-то напоминающий свечение лампочки, и странные полоски.

«Где я? – подумал он, – Кто-нибудь может сказать, что здесь происходит?».

Мысли отразились головной болью. Он сжал зубы и сглотнул. Во рту появился неожиданный, до боли знакомый вкус. Он готов был поклясться, что знает его. И знает очень, ОЧЕНЬ хорошо. Немного солоноватый и, наверное, отвратительный. КРОВЬ.

Да, кровь. Он почувствовал, как из носа стекают две тоненькие струйки алой крови. Кровью наполнился рот. Это был противный и мерзкий вкус. Он попытался сплюнуть, но боль пронзила тело тысячами мелких стальных игл. Из груди вырвался стон. Он часто задышал. Каждый вздох отдавал покалыванием в боку. Выдох сопровождался резью в легких и бульканьем мокрот в грудной клетке. Только сейчас он понял, что что-то не так. Он лежал и лежал не просто как-нибудь на спине, нет, он буквально повис в воздухе сдерживаемый только больно давящими в грудь и ребра ремнями.

Картинка перед глазами медленно прояснялась. Он увидел сквозь линзы противогаза, что черное бесформенное пятно, свисающее над ним, оказалось сломанной рацией. Мужчина почувствовал, как по щеке сбежала слеза, замерла на подбородке и, обогнув его, нырнула по шее вниз, затерявшись в щетине. Тут же, вслед за первой, слеза скатилась по второй щеке. Он заморгал и уставился на висевшую над головой рацию.

«Где я?».

Мигала лампочка на бортовом компьютере… Это был автобус. Водительское кресло, вывернутое под неестественным углом, мягкая обивка. Ребра и грудную клетку сдавливал туго натянутый ремень безопасности. Голова смотрела вверх и как-то в бок. На болтавшуюся рацию, висевшую на черном проводе, на лампочку, зачем-то мигающую сейчас и на декор водительской будки. Эта рация, это неестественно вывернутое кресло, ремни сдавившие грудь и ребра, все это говорило о том, что автобус перевернулся на бок. Некоторое время мужчина осознавал пришедшую к нему мысль.

Он вдруг ощутил, как с каждым ударом сердца кровь толчками разливается по венам, пальцам рук и ног. Конечности начало выкручивать. Но это было скорее мимолетная, проходящая боль. Он сжал зубы. В ушах эхом отразился скрип стирающейся эмали. Боль пульсировала в висках. На секунду ему показалось, что все то, что сейчас находиться внутри него вывернется наружу. К горлу подкатила тошнота, желудок свела спазма… Желудок оказался пуст. Из уголка рта на щеку скатилась слюна подкрашенная кровью. Под резиной противогаза это было особенно отвратительно. Он закашлялся и глубоко вздохнул.

«Так, стоп, стоп, стоп, – мысли остановили начавшее было уходить в небытие сознание. – Что тут происходит, черт возьми…»

Мысль оборвалась – он хотел назвать свое имя… Засосало под ложечкой.

«Господи, я забыл как меня зовут», – мелькнуло в голове.

Не обращая внимания на боль, он снял противогаз и вытер рукавом формы кровь с губ. Форма на вид казалась совсем новой и теперь, после того, как он промокнул рукавом рот, с ней похоже можно было распрощаться.

«Я измазал ее в крови», – подумал он.