Под небом чужой звезды

– Папа, ты же любишь, когда все вокруг говорят правду. Но говорить можно только то, что нравится тебе, да? Это и есть твоя правда! Разве нет? Пока такая «правда» всем вокруг приносит только несчастья! Посмотри, что со всеми нами стало?! Мама несчастна, причем уже много лет! Не знал?! Надо же! Представь себе, это так! Да ты и сам стал похож на лежачий камень, под который даже святая вода никогда не пробьется. Ты растил Виктора по своему образу и подобию, а после того, как его не стало, захотел просто-напросто превратить меня в его подобие. По-твоему, так можно?! – спросил Артем, сжав кулаки от ярости. – Папа, ты превратил жизнь всех людей вокруг в бесконечный кошмар. Что, разве не так? Правда не нравится, да?!

Геннадий хотел что-то ответить, но вместо этого схватился за горло и с хриплым криком упал на пол, при этом ударившись затылком об угол собственного письменного стола.

– Господи, папа! – воскликнул Артем, подбежав к задыхающемуся от сердечного приступа отцу. – Папа, что с тобой?! Тебе плохо?

Геннадий смотрел на строптивого сына с немой укоризной в помутневших глазах, но не смог произнести ни слова.

– Инга!!! – отчаянно крикнул Артем, зовя секретаршу отца, вечно болтавшую по телефону в приемной.

Артем не подумал, что его слова могут вызвать у железного монстра из детства такую реакцию. Он не мог припомнить, чтобы папа хоть раз болел. Единственная беда с ним приключилась лет семь назад, когда он с предшественницей Инги катался на лыжах в Швейцарии и сломал ногу, упав на спуске. В кабинет Геннадия вбежала Инга, испуганная криком Артема, а увидев своего начальника неподвижно лежащим, залилась слезами, вскрикнув:

– Крокодильчик мой, Господи, что с тобой?!

Артем невольно усмехнулся, представив своего грозного для собственной семьи отца в роли крокодильчика для беспринципной рыжеволосой девчонки.

– Сколько этой Инге? Она студентка второго или третьего курса и ей не больше девятнадцати лет. Оказывается, папу в стенах компании держат не только важные дела! Интересно, сколько таких, как Инга было у него? – подумал Артем, вспомнив о матери, отчаянно пытающееся сохранить иллюзию молодости.

– Инга, постарайся держать себя в руках и поскорее позвони в скорую, – сказал Артем, сурово взглянув на рыдающую девушку с потекшими от слез ресницами. – Тут нет никакого крокодила Гены, а у Геннадия Николаевича случился сердечный приступ. Когда я вошел в кабинет, ему уже стало плохо. Ты поняла? Я сразу позвал на помощь. Да, и еще, не нужно тут устраивать мелодраму и привлекать к себе внимание.

– Да, конечно, Арчи… Ой! Простите, Артем Геннадьевич, – промямлила смущенная и испуганная Инга, пытаясь поправить отчаянно задравшуюся обтягивающую юбку.

– Подойди сюда! – скомандовал Артем.

Инга вопросительно посмотрела на молодого босса и молча подчинилась. Артем, достав из кармана носовой платок, вытер ее цветные слезы и, критически взглянув на девушку, резко дернул вниз ее юбку, не желавшую принимать приличный вид, а также застегнул зачем-то распахнувшуюся на три пуговицы белую рубашку.

– Вот так-то лучше, – сказал он, с жалостью глядя на эту несмышленую девчонку, по глупости или из мелкой корысти попавшую под власть его отца. – Ну все… Постарайся успокоиться и звони в скорую. Думаю, папе скоро станет лучше. У него сердце в жизни не болело. Наверное, давление… Короче, Инга, не тормози, звони в скорую!

Инга исполнила все, что велел молодой хозяин, с ужасом думая, как сложится ее карьера в компании, если со стриком, не дай Бог, что-нибудь случится. Врачи приехали быстро, сделали какой-то укол и увезли с собой Геннадия Николаевича. Артем, естественно, поехал вместе с отцом. Оказалось, что железный предок не такой уж и непоколебимый. Нервишки расшатались, да и сердечко порядком износилось, но все пока поправимо, только нужны покой и заботливый уход.

– Арчи, не бросай Марианну, прошу тебя, умоляю, – необычно притихшим голосом сказал Геннадий державшему его за руку сыну. – Ты обязан ради своих сыновей сохранить наш семейный бизнес. Не теряй голову из-за какой-то девчонки. Ни одна этого не стоит, поверь старику. Я их много повидал.

– Но, папа… – хотел возразить Артем.

– Не спорь с умирающим отцом! Пообещай мне, Арчи. Пообещай, что не расстанешься с Марианной и не станешь делать глупости! – потребовал Геннадий.

– Хорошо, папа. Я обещаю, – сказал Артем, тяжело вздохнув.

Это были последние слова, которые услышал Артем от своего отца. Ночью у пятидесятидвухлетнего Геннадия Николаевича случился новый сердечный приступ, а к утру его не стало. Все произошло так ошеломляюще быстро и неожиданно…