Под небом Испании

В последнее время нам удалось быстро подготовить и собрать крупную партию вооружения, которая поступила в Альбасете.

Таким образом, отпала нужда держать в арсенале большую группу военных инструкторов. Мне поручили формировать и обучать пулеметные команды для действующей армии. Я распрощался с друзьями, остававшимися еще в арсенале, и стал готовиться к отъезду.

На прощанье, в последний вечер, мы пошли с Митей Цюрупой и Ваней Татариновым побродить по улицам Альбасете, посмотреть парки и бульвары. У газетных киосков и табачных лавочек, возле кинотеатров толпился народ.

Город жил мирной жизнью. Беззаботно и весело было на вечерних улицах Альбасете. Работали рестораны, кафе, театры. Можно было подумать, что никакой войны нет, что франкистские летчики не бомбят республиканские города. И только кобуры пистолетов да винтовки добровольцев напоминали о войне.

В нашем распоряжении было много времени. Мы зашли в ресторан, заказали бутылку мадеры. Митя шепнул мне, что сейчас за наш столик обязательно сядут испанцы. Они искренне, от всего сердца уважают и любят русских людей, приехавших из Советского Союза. Испанцы могут израсходовать последние пезеты, но обязательно будут угощать нас. В таких случаях нам нельзя отказываться: это обидит их.

У входа появилась молодая пара. Высокий парень пригладил рукой черные, как смоль, волосы, поправил небрежно закрепленную кобуру с пистолетом. Рядом с ним весело улыбалась девушка в черном платье с белой повязкой на рукаве. Ее туалет дополнял красно-черный галстук.

Свободных столиков было мало, и они направились к нашему. Попросив разрешения, сели. Завязался разговор.

– Ну вот, ты хотела видеть русского, Франческа, – начал парень. – Знакомься.

Девушка застенчиво протянула руку:

– Франческа.

– Павлито, – ответил я.

– Мигель, – поднялся спутник девушки.

– Фридо, – улыбнулся Митя.

Франческа и Мигель стали оживленно расспрашивать моего друга. Мимоходом взглянув на меня, она заметила Мите: «Очевидно, камарада прибыл недавно, я его до этого не видела?» Митя утвердительно кивнул. Меня заинтересовал се красно-черный галстук.

– Вы анархистка? – спросил я Франческу.

– А вас это удивляет?

– Нет, но…

– Не отказывайтесь. По глазам вижу. Мигель убежденный коммунист, я принадлежу к партии анархистов.

Полушутя-полусерьезно Франческа рассказала о разногласиях с Мигелем. Самым спорным был вопрос, кто быстрее построит коммунизм: анархисты или коммунисты.

Митя мне все добросовестно переводил. Я посоветовал им в первую очередь думать о том, какими силами и методами следует бороться против фашизма. Юноша улыбнулся:

– Я верю, что Франческа скоро переменит свои взгляды.

Вскоре мы распрощались с молодыми людьми: завтра мне надо было отправляться к новому месту работы.

Ранним утром следующего дня я выехал в учебный центр, который располагался в десяти-двенадцати километрах от Альбасете.

На огромном поле было оборудовано войсковое стрельбище, где проходили занятия по стрельбе боевыми патронами из винтовок и пулеметов, стенд для метания болванок и ручных гранат и возведен инженерный городок, где обучали рыть окопы, траншеи, строить блиндажи. Словом, для первоначального обучения военному делу здесь были созданы все условия.

Сразу же по приезде в учебный центр мне представили переводчицу, с которой нам предстояло вместе работать.

Передо мной стояла женщина средних лет. Умные спокойные глаза внимательно изучали меня.

– Мария Купер, – приветливо улыбнулась и протянула мне руку.

– Капитан Павлито, – ответил я.

– Вы из Советского Союза?

– Да, я советский доброволец.

– Хорошо! – обрадовалась она. – Русские – настоящие друзья. Мы, испанцы, это знаем. У русских советников работают мои сын и дочь.

Она заверила, что сделает все возможное для облегчения моей работы с бойцами республиканской Испании.

– Вам придется трудно, – предупредил я Марию. – Вопросы, которые придется решать, – военные, специальные вопросы.

– Постараюсь, мой друг, все сделать для пользы дела. Что будет непонятным, разберемся общими усилиями.

Изучать материальную часть через посредника оказалось делом довольно-таки сложным.

К тому же переводчица сама впервые в жизни видела пулемет «максим».

Я объяснял назначение той или другой детали пулемета, переводчица, мучаясь, старалась подробно переводить мои слова.

В муках и недоразумениях прошел первый день на ловом месте.

– Павлито, я понимаю, вам трудно со мной работать. Я чувствую, вы нервничаете, но со временем все уладится. Верьте мне, дорогой, я все сделаю, чтобы нас понимали.

– Хорошо, товарищ Купер. Я попробую изменить систему обучения.

– Павлито. Не зовите меня «товарищ Купер», а называйте просто Мария.

– Одно дело, – успокаиваю я ее и себя, – когда я обучал своих красноармейцев. Мы друг друга отлично понимали. А тут ни я их, ни они нас не понимают.

Мария понимала, что незнание материальной части пулемета мешает ей правильно, доходчиво переводить и объяснять. И она предложила: «Павлито, мне необходимо изучить пулемет. Это нужно сделать в ближайшее свободное время».

– Где же, Мария, мы возьмем свободное время?

– Я согласна заниматься по вечерам.