Под небом Марбельи

Мне приятно это слышать, но я не верю ему. Не принимаю всерьез услышанное и молчу. Он наклоняется ко мне и едва касается губами моих губ.

— Прости, я забыл, что ты больше не моя, — отстраняясь, говорит он и проводит пятерней по волосам. — Обещаю держать себя в руках.

— Где-то между этими фразами я должна дрожать от умиления, — скрестив руки на груди, говорю я. — Покажи тайминг, а то я не поняла.

— Если ты согласишься рискнуть, то мы можем свалить, скажем, в Колумбию, — неожиданно предлагает Вадим, и в его глазах вспыхивает азарт. — Ты ведь тоже любишь приключения, я же помню.

— Приключения и криминал — это несколько разные виды неспокойной жизни, — отвечаю я. — А у тебя в планах второе, так что обойдешься без моего участия.

Вадим горестно вздыхает и снова устраивается на кровати. Пострадать из-за разрыва с Артемом в одиночестве у меня точно не получится. Может, это и к лучшему: выздоравливаешь куда быстрее, когда некогда болеть.

Я сижу в аэропорту и жду вылета самолета, когда мне звонит Даша. С нетерпением нажимаю «ответить». Вдруг она расскажет мне что-то об Артеме?

— Ты представляешь, — с удовольствием произносит Даша, — сегодня Нина приходила к Женьке. Намекала, что хочет возобновить с ним роман, прямо как кошка у ног терлась. И так, и эдак, меня чуть не стошнило, пока я это наблюдала!

— Он принял ее назад?

— Нет! Женька ее послал! — визжит от радости Даша. — Ты бы видела ее лицо! О, Боги! Том, это было прекрасно! Теперь я верю в то, что справедливость в мире существует!

— А Женька что? Как-то это прокомментировал?

— Ну, бросил ей в спину, что она та еще сучка, — отвечает Даша. — Ты же понимаешь, что я очень вежливо интерпретирую.

— Как Артем? Он что-то спрашивал обо мне? — кусаю губы я. Это единственное, что волнует меня сейчас.

— Нет, он перебрался жить к своему дружку Серхио и готовится к отъезду. Грустно, что вы расстались, — вздыхает Даша. — Я только начала привыкать к мысли, что вы любовники.

— Если он вдруг что-то спросит, скажешь мне? — с надеждой прошу я.

— Конечно. Только это вряд ли, — отвечает Даша. — Не думаю, что в Америке у него будет время на ностальгию. И я тебе советую как можно быстрее переключиться на кого-то более подходящего для себя.

— Ты такая добрая, хоть с крыши прыгай! — смеюсь я, а у самой на глазах выступают слезы. От мысли, что Артем забудет меня и станет встречаться с другими девушками, мне физически больно.

— Да ладно! — отмахивается Даша. — Он один из трех с лишним миллиардов мужиков. Что, при желании из них новую любовь себе не выберешь? Не смеши меня!

— Мне пора, — говорю я, когда объявляют посадку на рейс.

— Напиши, как долетишь! — требует Даша. — Люблю тебя, идиотку!

Не успеваю ничего ответить — у меня садится телефон. Кладу его в сумочку и иду на посадку. Меня ждет Москва и море работы, в которой я буду счастлива утонуть, только бы не думать об Артеме. Идя вперед, я то и дело оборачиваюсь. Мне хочется, чтобы Артем догнал меня и помешал мне улететь. Чтобы попросил остаться и сказал, что любит. Но чуда не происходит. Я не нужна ему, и он не приехал, чтобы спасти меня от себя. Возможно, он получил то, что хотел, и на этом его чувства закончились. А ссора была всего лишь предлогом для расставания. Курортный роман закончился, добро пожаловать в реальность, дорогая!

Мы с Вадимом отмечаем наш развод пивом и пиццей. Завтра он улетает, и это последний вечер, который мы проводим вместе. За окном ветрено и лупит дождь. В окне башни отражаются огни большого города, и мне хочется опустить жалюзи, чтобы они не слепили глаза.

— Ну все, теперь ты свободная женщина! — поднимая кружку с пивом, торжественно говорит Вадим. — Повод позвонить Артему и порадовать его этим.

— У него нет желания со мной говорить, а у меня — навязываться ему, — признаюсь я, вспоминая еще одну попытку набрать Артема.

— Хочешь, я с ним поговорю? — великодушно предлагает Вадим.

— Это будет неуместно, — качаю головой я. — Надо смириться, что все кончено, и жить дальше.

— Что-то мне не верится, — уминая пиццу, возражает Вадим. — Я же помню, как он смотрел на тебя.

— Тебя-то это что так волнует? — удивляюсь я.

— Не хочу оставлять тебя одну, — бросает Вадим и вытирает рот салфеткой. — Кстати, у меня есть новость… Только не знаю, как тебе о ней сказать.

— Что-то плохое? — тут же настораживаюсь я.

— Кристина покончила с собой.

— О, Господи! — выдыхаю я и закрываю лицо руками. Вадим подвигается ко мне и обнимает за плечи. Целует в щеку, царапая щетиной кожу.

— Для нее так лучше, — тихо говорит он.

— Она бы справилась, она была сильной, — шмыгая носом, говорю я. — Мне жаль, что ее жизнь закончилась так.

— Ты слишком добрая, честное слово, не надо так, — говорит Вадим. — Крис убила бы тебя без малейшего сочувствия, и она никак не заслуживает того, что ты из-за нее плачешь.

— Но я не могу врать себе, что ничего не чувствую, когда меня переполняют переживания, — возражаю я. — Старею, становлюсь сентиментальней.