Под небывалыми небесами (ЛП)

Люди думают, что знать – значит, обладать властью. Быть Отмеченным – одаренным преобладающим органом чувств – большая редкость. Но Перри был уникальным даже среди Отмеченных, он обладал двумя Чувствами. Благодаря Видению, он был искусным стрелком. Но только Видящие с таким великолепным чутьем, как у Перри могли, вдохнув воздух, почувствовать в нем отчаяние или страх. Весьма полезный дар при встрече с врагом, в семье он больше ощущался проклятьем. Перри было очень тяжело во время болезни Милы, но сейчас, когда болезнь коснулась Талона, Перри возненавидел свой нюх.

Он заставил себя посмотреть племяннику в лицо. Горящий очаг бросал блики на балки чердака. Оранжевый отсвет обрисовывал скулы Талона, подсвечивал кончики ресниц. Перри смотрел на умирающего племянника и не мог подобрать нужных слов. Талон и так знал, что Перри чувствует. Он знал, что если бы Перри мог, то, не задумываясь ни на секунду, поменялся бы с ним местами.

- Мне становится хуже, - сказал Талон. - Иногда отнимаются ноги… Иногда от меня плохо пахнет, но сильно ничего не болит. - Он уткнулся лицом в одеяло. - Я знал, что ты разозлишься.

- Талон, я не… я злюсь не на тебя.

Грудь сдавило, и Перри медленно сделал несколько вдохов. Запах собственной злости, смешанной с чувством вины племянника, мешал думать. Перри знал, что такое любовь. Он любил свою сестру Лив, и Милу, и еще год назад он обожал Вэйла. Но с Талоном дело было не только в любви. Печаль Талона придавливала его каменной плитой. Когда племянник тревожился, Перри не находил себе места, когда радовался – Перри летал. В мгновение ока желания и нужды Талона становились его собственными желаниями и нуждами.

Знающие называли это запечатлением. Связь с Талоном облегчала жизнь Перри. На первом месте для него всегда стояли здоровье и благополучие племянника. За эти семь лет произошло немало домашних потасовок. Перри учил Талона сначала ходить, потом плавать. Учил выслеживать добычу, стрелять из лука и разделывать убитые тушки. Легким вещам. Талону нравилось все, что бы Перри не делал. Все усложнилось, когда Мила заболела. Перри не мог больше сделать Талона счастливым, но он знал, что помогает ему своим присутствием. Помогает, оставаясь с ним рядом так долго, как только может.

- Так что это за вещь? - спросил Талон.

- Какая вещь?

- Которую ты принес для меня.

- Ах, эта.

Яблоко, - хотел он сказать Талону, но у них были Слышащие с таким же острым слухом, как у него – нюх. И был Вэйл – еще большая проблема. Перри не мог рисковать и дать Вэйлу учуять фрукт. До зимы остались всего лишь недели, и торговля уже закончилась. Вэйл обязательно спросит, где Перри взял яблоко, а у него и так достаточно проблем с братом, чтобы создавать новые.

- Придется тебе подождать с этим до завтра.

Он отдаст яблоко Талону в нескольких милях от селения. А пока пусть оно полежит завернутым в кусок старого полиэтилена, засунутое на дно его наплечной сумки вместе с устройством для глаз Горожан.

- Это что-то хорошее?

Перри закинул руки за голову.

- Ну ты даешь, Тал. Не могу поверить, что ты задал мне такой вопрос.

Талон приглушенно захихикал.

- Ты пахнешь, как вспотевшая водоросль, дядя Перри.

- Вспотевшая водоросль?

- Ага. Пролежавшая на камнях парочку дней.

Засмеявшись, Перри мягко пихнул его локтем.

- Ну спасибо, Сквик.

- Всегда пожалуйста, Сквок, - не остался в долгу Талон, тоже его пихнув.

Они несколько минут молча лежали, дыша в унисон. В щель между балками Перри была видна серебристая спираль Эфира, скручивающаяся в небесах. Когда погода была спокойной, глядя на такое, Перри казалось, что он смотрит на вихрящийся Эфир из-под воды. В другие дни Эфир бурно разливался, словно поток реки, заливая небо сверкающей синевой. Земля была сезоном Эфирных бурь, но за прошедшие годы бури стали случаться еще осенью и продолжаться после наступления весны. Уже успело пройти несколько бурь. В последнюю чуть не унесло ветром овцу, стадо находилось слишком далеко от селения и его не успели вовремя увести в безопасность. Вэйл называет это фазой, и говорит, что бури скоро ослабнут. Перри с этим не согласен.

Талон поерзал рядом с ним. Перри знал, что он не спит. Племянник был в подавленном, унылом настроении, и оно ремнем затягивалось на сердце Перри, сжимая его все больше и больше. Перри сглотнул. Горло саднило и болело.

- Что такое, Талон?

- Я думал, ты ушел. Думал, что после того, что случилось с моим отцом, ты исчезнешь.

Перри медленно выдохнул. Четыре ночи назад они с Вэйлом сидели внизу за столом с переходящей из рук в руки бутылкой. Казалось, впервые за долгие месяцы они поговорили как братья. О смерти Милы и о Талоне. Даже самые лучшие лекарства, которые Вэйл выменивал у торговцев, больше не помогали. Они не произносили этого вслух, но оба знали - Талону повезет, если он доживет до зимы.