ПОД НЕМЦАМИ. Воспоминания, свидетельства, документы.

В одной немецкой сельхозкомендатуре, где мне приходилось ежедневно бывать, работала переводчицей одна молодая девушка 16–17 лет. Один из офицеров комендатуры неоднократно пытался использовать эту переводчицу, несмотря на его 45-50-летний возраст. Последняя не хотела быть жертвой [его домогательств] и заявила в военную комендатуру. Узнав об этом, офицер сельхозкомендатуры написал ложное заявление в Гестапо, что эта переводчица имеет связь с партизанами. Гестапо арестовало [девушку] и после жестоких пыток отправило [ее] на работу в Германию.

В одну деревню приехал верховой немецкий солдат, чтобы достать яиц, но не успел собрать и двух десятков, как партизаны были уже в деревне… Солдат, заметив партизан, начал удирать, но пуля была быстрее лошади, и солдат упал убитым. Узнав об этом происшествии, недалеко стоявшая немецкая военная часть приехала на расправу с партизанами. Партизаны были уже в лесу, куда немцы малыми силами боялись ехать, и обозленные немцы решили отомстить мирному населению. Люди, зная свою участь, прятались, кто куда мог. Тогда немцы решили запалить деревню. Из горящих домов и сараев стали выскакивать люди, по которым немцы открыли огонь. Тем самым немцы выполнили свой приказ [уничтожить] за одного [убитого] солдата 100 мирных жителей.

Подобных случаев были сотни.

Поведение французских СС легионов

Стоявшие в местечке N. французские легионы[183] часто грабили население. Однажды группа солдат пошла в деревню, расположенную в полукилометре от местечка, где [они] забрали у крестьянина лошадь с повозкой и убили свинью-матку, а сами скрылись. Крестьянин обратился за помощью в сельхозкомендатуру. Сельхозкомендатура была заинтересована в развитии свиноводства, тем более деревня находилась вне угрозы нападения со стороны партизан. Сельхозкомендатура при помощи ортскомендатуры нашли свинью на кухне у французов и отдали [ее] снова крестьянину. Но крестьянин не успел выехать за местечко, как группы французских солдат снова забрали свинью, а крестьянина избили и бросили в речку. Проходящие люди, видя совершившееся, заявили первостоящему полицейскому посту, который подал сигнал тревоги, по которому пришла полицейская группа. В результате стычки французских солдат с полицейской группой был убит один французский солдат и ранен один полицейский.

Поведение немецких чиновников было крайне грубым. Гражданское население, не зная [немецкого] языка, не могло правильно поступать, а в ответ на это можно было слышать со стороны чиновника: «Вон, свиньи!». Обиженный служащий или рабочий, получавший во время немецкой оккупации в месяц 6 кг муки, 160 гр. соли и две коробки спичек, уходил униженный и оскорбленный.

Обращение немцев с евреями

По приходе немцев в Белоруссию немцы с евреями не везде поступали одинаково. В одних местечках [евреи] были расстреляны сразу, в других [их] сгоняли в несколько домов или квартир, где они охранялись, и оттуда гоняли их на разного вида работы. Но были и такие места, где евреев было небольшое количество (30–40 человек), они жили без охраны до момента их убийства или перевозились в другие места, где их было больше, то есть [шла] подготовка для уничтожения. Все евреи носили на спине желтый кусок полотна круглого вида и шестиконечную желтую звезду.

Примеры некоторых жестокостей и убийств евреев. В одно из местечек, где жило преимущественное количество евреев, приехал один СС отряд. Окружили местечко, согнали всех евреев в одно место, собрали мужчин и погнали недалеко от местечка рыть яму. После окончания рытья ямы евреями СС отряды начали свою бандитскую работу. Поубивали сперва тех, которые копали ямы, а потом начали пригонять к яме женщин и детей, старух и стариков, партиями 10–15 человек, ставили над ямой у трупов павших отцов и сыновей и повторяли свое злодеяние. Крики детей, стоны женщин, мольбы молодых девушек — ничто не могло остановить разъяренных палачей.

Одна молодая девушка упала на колени и просила пощадить ее жизнь. Но ни ее мольба, ни одаренная красота не могли смягчить сердца пиратов. Некоторые [евреи], не прося пощады, просто покорно ожидали своей смерти. Спасались лишь только те, которые или бежали каким-либо образом, или просто при расстрелах были ранены и притаились, что они убиты, и, имея большую силу воли и терпение, ожидали, пока убийцы не уедут, если только ямы сразу не засыпались, а просто присыпались.

В других местах, где немецкие войска и Гестапо находились постоянно, производились одиночные расстрелы. Постепенно забирали людей и сажали в тюрьмы, пытками вымогали золото и другие драгоценности, и потом Гестапо и СД [их] расстреливали. Те семьи, которые были смешанные, то есть муж белорус, жена еврейка и наоборот, — с теми поступали по-другому. Сперва забирался член еврейского происхождения и уничтожался. Детей и взрослых забирали и отправляли на работы или тоже уничтожали, были [и такие] случаи. Член семьи не еврейского происхождения в последнюю очередь арестовывался и исчезал в неизвестность.