Под необъятными небесами

На следующий день, Генуэзский залив, Ривьера ди Поненте.

Селения, обязанные своим существованием морю, с морем связана вся их история.

Кто знает, возможно, то, что я родилась здесь, в какой то мере подтолкнуло меня к этому путешествию. Море было у меня перед глазами с самого рождения, но мне практически не доводилось бывать на борту судна. У меня даже не было дедушки или дяди, каким-то образом связанного с морем или флотом. Однако, что меньше всего пугало меня в этом путешествии, так это именно плавание по морю.

Остановка в Сан Ремо, последние купания с друзьями и родственниками и первый переход на Корсику.

Выходим на закате и, почти сразу начинают сказываться результаты поспешной подготовки, забывчивости и, возможно, просто невезения.

За ночь случилось всякое. Когда брали вторые рифы на гроте, гик рухнул в кокпит: была плохо закручена мочка блока топенанта на топе мачты. Генуя, которую мы только что заменили на стаксель, упала в воду и, с большим трудом, удалось вытянуть её обратно на палубу: не успели натянуть сетку между леерами на баке. Отвязался спинакер гик, и мы заметили это лишь потому, что он запутался в шкотах: плохо закрепили его на палубе. Ослабла нижняя ванта, к счастью подветренная: не смотря на лист контроля такелажа, талреп оказался недостаточно набит… и, в довершение всего, верёвка попала под крышку люка, который оказался неплотно закрыт и, очередная волна щедро окатила водой Карло, который только что, наконец, устроился на койке.

В суматохе мы также потеряли багор. Прибыв, наконец, в Кальви, причалили несколько суматошно, выпрыгивая на пирс и одерживая лодку, однако заработали комплимент от яхтсмена англичанина, за такой точный манёвр, совершённый лишь вдвоём.

Извлекаем снова контрольные списки и проверяем всё ещё раз. Так, контролируя всё и исправляя обнаруженные недостатки, подбирая общий язык с «Джованни», нашим ветровым рулевым, наслаждаясь теплом солнца, вдоль берегов Корсики, через Балеары, мимо южного побережья Испании, мы добрались до Гибралтара.

Тем временем я научилась пользоваться секстантом, ловить ветер парусами, вести лодку, когда почти нет ветра и брать рифы. Короче говоря, научилась навигации. Возможно, мне ещё придётся осознать самоуверенность этого утверждения.

Брать высоту солнца с помощью секстанта, это всего лишь вопрос практики. Чем чаще это делаешь, тем лучше получается, тем точнее замеры. И вычисления, если их делать каждый день, кажутся всё более логичными и простыми.

Гибралтар это британская территория, здесь больше формальностей. Служащие порта, заметив наш жёлтый флаг, который поднимается при входе в страну, направляют нас к карантинному причалу.

— Кто капитан?

— Я.

— А другой?

Можно выбирать между, старшим помощником, штурманом, коком, матросом и т. д. Они шутят, но бланк требует ясности и графы должны быть заполнены все. Уже подготавливается clearance, разрешение на выход из территориальных вод, документ, который мы теперь должны будем вручать при входе в каждую новую страну, чтобы потом получить новый при отправлении. Это означает окончательный выход из Европы и начало плавания более серьёзного, чем просто морская прогулка. С этого момента мы будем фигурировать как судно, со всеми обязанностями и формальностями, которые из этого следуют.

В Гибралтаре множество яхт, собирающихся идти через Атлантику.

Их легко узнать, они оснащены ветровым рулевым, стоячий такелаж толще, чем обычно, ступеньки на мачте и, чаще всего, большой бардак на палубе. Канистры, мешки с парусами, тендеры, велосипеды. Здесь мы собирали полезную для перехода информацию: частоты французского метео для открытого моря, лучшие порты на Канарах, приливные таблицы для пролива.

При выходе из Гибралтара необходимо учитывать фазу прилива.

Если выйти в благоприятный момент, через пару часов будешь в открытом море, если же нет, то на медленной лодке, такой как наша, есть риск через пол дня оказаться в точке отправления.

Выходим вечером, держась вблизи испанского берега, где меньше вероятность встретиться с судами.

Огни берега теряются в ночи, и вскоре мы оказываемся в полной темноте. Ветер и течение совпадают по направлению, и море остаётся абсолютно ровным. Мы боимся встречи с судами, которых должно бы быть много в самой узкой части пролива. Должно бы… Честно говоря, мы встретили только одно судно, полузатопленное, которое в темноте приняли за скалу. Освещённое фонарём, оно было похоже на призрак. Только нос и корма возвышались над чёрной водой.

Короче говоря, судов мы не видели. Слева светился африканский берег, попутный ветер усилился, потом, после Тарифы опять стих и, очень медленно, почти при полном штиле, мы вышли в Атлантический океан.

Португальский пассат, который ещё Колумб хорошо изучил за годы проведённые на Мадере, не заставил себя ждать, ровно и мягко задул с северо-востока и через шесть дней, без всяких приключений, мы увидели северный берег острова Гран Канария.

— Земля! Земля!