Под несчастливой звездой

Джедефайх вскрикнул, а Алекс немного успокоился.

— Ты обещал отпустить меня! — завопил помощник писца.

— Не ори! — поморщился парень, опускаясь на корточки. — Ты пойдешь домой. Но помни, всё золото, что ты получил за… эту женщину, завтра же отнесешь в храм… Анук! И навсегда забудешь и меня и наш разговор.

— Куда? — удивился мужчина.

— Сета нет в храме, где служит такая мразь, как Сетиер! — рыкнул Александр, решив еще больше напугать суеверного келлуанина. — Но он туда вернется.

— Так это правда?! — выдохнул Джедефайх, и его зубы начали выбивать громкую дробь. — Ты…

— Запомни, гов… мерзавец, — юноша вытащил кинжал. — Боги не спешат, но от них не убежишь.

Он перерезал веревки.

— И моли Сета, чтобы он больше не посылал за тобой.

Александр взял меч, сумку и скрылся в ночи.

Не только Мерисид думала, что жизнь в Абидосе вернулась в привычное русло. Казалось, кровавые убийства и злобные колдуны навсегда остались в прошлом, превратившись из ожившего кошмара в благодатную почву для сказок и легенд.

Несмотря на то, что город бурно переживал смерть трех стражников у брошенного храма Баст, короткое пребывание важного столичного сановника прошло без приключений. Карахафр не отходил от Джедефмоота ни на шаг и мог ручаться, что никто из посторонних не разговаривал с «почетным носителем золотого трона» и никаких папирусов ему не передавал.

Помощники седака с мождеями дважды обошли плоты, заглядывая в каждый шалаш и палатку. А ночью порт и лагерь строителей, разбитый на берегу, окружили злые, как голодные львы, гвардейцы сепаха. Воины горели жаждой мести за убитых однополчан.

На пышном пиру, устроенном в честь знатного гостя, Судья людей обратился к тому с маленькой просьбой. При этом ему пришлось рассказать, что в Абидосе сбежал от стражников опасный преступник. Но Джедефмоот отнесся с пониманием к заботам местных властей и, не кочевряжась, обещал со своей стороны любое возможное содействие.

Утром, когда биремы вывели плоты на середину реки, к ним устремились лодки с мождеями, поголовно мобилизованными писцами Дома людей и даже слугами храма Сета. Они еще раз прошлись среди будущих строителей в поисках Небраа. Но, как и предполагал Карахафр, его там не оказалось.

Неудача особенно разозлила Моотфу. После отплытия каравана старший мождей с новой энергией бросил все свои усилия на поиски младшего писца храма Сета и чужака со странным именем «Алекс». Он похудел и осунулся, бросаясь то на север, то на юг, стараясь перекрыть надежными патрулями дороги в Дельту и Амошкел, загоняя и своих людей, и гвардейцев сепаха.

Карахафр и его люди продолжали поиски в городе. Несколько дней он жил как на иголках. И когда главный инспектор сообщил, что чужак-убийца попался солдатам где-то в Дельте и погиб в схватке, это вызвало настоящий взрыв радости в Доме людей. Писцы, их помощники и простые слуги поздравляли друг друга с тем, что справедливость восторжествовала, и преступник получил по заслугам. Моотфу устроил для стражников пирушку, где напился и проспал целые сутки. Когда благожелатели сообщили об этом Судье людей, тот добродушно махнул рукой и приказал не беспокоить старшего мождея.

Помощник старшего писца радовался вместе со всеми. Теперь дело об убийстве слуг бывшего второго пророка храма Сета можно считать успешно завершенным. Через несколько дней в гости к главному инспектору прибыл старый друг, сотник колесничих корпуса Моот, Джедефгорн, рассказавший подробности гибели чужака. Тот попался патрулю, спасаясь от погони, украл лодку в одной из деревень. Солдаты не стали церемониться и расстреляли его из луков. Утыканный стрелами убийца упал в реку и стал добычей крокодилов.

Теперь оставалась неизвестной только судьба Небраа. Раату и Карахафр, не сговариваясь, больше не вспоминали о таинственном доносе Минхотепа и о младшем писце храма Сета. После того, как помощник старшего писца не смог найти сбежавшего колдуна в караване будущих строителей, отношение к нему Судьи людей резко испортилось. Он больше не вызывал к себе седака, не давал поручений и перестал выделять среди других служащих. Видя это, старший писец стал изводить помощника мелкими придирками, засыпал глупыми поручениями и даже хотел выгнать из угловой каморки в Доме людей. Сколько раз в те эти дни Карахафр клял свою глупость, вспоминая драгоценную ткань, просто так отданную неблагодарному начальнику! Стараясь заглушить обиду и сожаление, седак стал захаживать к Мерисид. Веселые служанки немного отвлекали его от грустных мыслей и страха перед будущим.

Все прояснилось, когда в Абидос прибыл специальный посланец из столицы с золотой пластиной от живого бога. По воле Келл-номарха первый пророк храма Сетиер становился верховным жрецом.