Под одной крышей

— Ммм. — Он кивает, а затем делает то, чего я не ожидала: подходит ближе. Он делает несколько неторопливых шагов, пробираясь через красивое сочетание ультрасовременной техники и классической мебели на кухне, пока не возвышается надо мной. Смотрит сверху вниз, как будто я муравей, от которого, как он думал, он давно избавился. От него пахнет шампунем и дорогой тканью, и он всё ещё держит нож для масла. Ты можешь зарезать кого-то этим ножом? Я не знаю, но Лиам Хардинг выглядит так, как будто он может убить кого-то (то есть меня) пляжным мячом. — Не вредят ли твои эмоционально-поддерживающие сливки окружающей среде, Мара? — спрашивает он, голос низкий и глубокий. — Подумай о влиянии продуктов ультра-обработки. Токсичные ингредиенты. Весь этот пластик.

Он так снисходителен, что я могу его укусить. Вместо этого я расправляю плечи и подхожу ещё ближе. — Я занимаюсь тем, о чем ты, вероятно, никогда не слышал — это называется переработкой.

— Вот как? — Он кладет нож на стойку и смотрит рядом со мной на контейнеры, которые я установила после переезда. Они переполнены, но только потому, что я была слишком занята, чтобы отнести их в центр. И он это знает.

— В нашем районе нет пункта приема мусора. Но я планирую доехать до… Что ты… — Руки Лиама смыкаются вокруг моей талии, его пальцы такие длинные, что встречаются на моей спине и над пупком. Мой мозг замирает на месте. Какого черта он…?

Он поднимает меня, пока я не зависаю над полом, затем без усилий перемещает меня на несколько дюймов в сторону от холодильника. Как будто я легкая, как коробка из Amazon, гигантская, в которую почему-то упакован всего один дезодорант. Я возмущенно шиплю, но он не обращает на меня никакого внимания. Вместо этого он ставит меня на ноги, открывает холодильник, берет банку малинового компота и с последним долгим, напряженным взглядом бормочет: — Тогда тебе лучше заняться этим.

Он возвращается к своему тосту, а я возвращаюсь к тому, что не существую в его вселенной.

Прекрасно.

Я с рычанием выхожу из комнаты, наполовину взволнованная и полностью убитая, всё ещё чувствуя, как его ладони вдавливаются в мою кожу. Во сне. Клянусь, я убью его во сне. Когда он меньше всего этого ожидает. А потом я буду праздновать, бросая пустые бутылки из-под сливок в его труп.

Десять минут спустя я в ярости, потея, иду на работу, в то время как в срочном порядке у меня видео звонок с Сэди. За последние несколько недель их было много. Очень много.

— …он даже не пьет кофе. Это значит, что он либо спускает сливки в унитаз, чтобы насолить мне, либо пьет их как воду — и я, честно говоря, не знаю, какой сценарий был бы хуже, потому что, с одной стороны, одна порция — это шестьсот сорок калорий, а Лиам всё ещё умудряется иметь всего 3 % жира в организме, но с другой стороны, выкроить время из своего плотного графика, чтобы лишить меня сливок — это жест беспрецедентной жестокости, который никто не должен… — Я прервалась, заметив её озадаченное выражение лица. — Что?

— Ничего.

Я прищурилась. — Ты странно на меня смотришь?

— Нет! Нет. — Она решительно качает головой. — Это просто…

— Просто?

— Ты говорила о Лиаме без остановки в течение, — она поднимает одну бровь, — восьми минут подряд, Мара.

Мои щеки горят. — Мне так жаль, я…

— Не пойми меня неправильно, мне это нравится. Слушать тебя, сучка, это мой любимый трек, десять из десяти, рекомендую. Я просто чувствую, что никогда не видела тебя такой, понимаешь? Мы прожили вместе пять лет. Обычно ты всегда стремишься к компромиссу, гармонии и понимаешь всех людей.

Я стараюсь не прожить свою жизнь в состоянии постоянного пламенного гнева. Мои родители были из тех людей, которым, наверное, не стоило заводить детей: проверенные, неласковые, нетерпеливо ожидающие, когда я съеду, чтобы превратить мою детскую спальню в шкаф для обуви. Я знаю, как уживаться с другими людьми и сводить конфликты к минимуму, потому что делаю это с семнадцати лет — десять лет назад. Умение жить и давать жить — важнейший навык в любом общем пространстве, и мне пришлось быстро им овладеть. И я до сих пор им владею. Правда. Я просто не уверена, что хочу оставить Лиама Хардинга в живых.

— Я стараюсь, Сэди, но это не я постоянно опускаю этот чертов термостат до холода. Кто не удосуживается выключить свет, прежде чем выйти из дома — наши счета за электричество просто безумны. Два дня назад я вернулась домой после работы, и единственным человеком в доме был какой-то случайный парень, сидевший на моём диване и предлагавший мне мои собственные Cheez-Its[6]. Я подумала, что это киллер, которого Лиам нанял, чтобы убить меня!

— О Боже. Так и было?