Под омелой (СИ)

От услышанного Обанай потерял дар речи. На секунду ему даже показалось, что он ослышался. Но при виде ее серьезного взгляда сразу же понял, что нет, ему не послышалось.

— Я не могу сделать этого, — ответил он, понизив голос. — Не могу позволить себе прикоснуться к тебе.

Эти слова выбили Мицури из колеи. Она не знала, как реагировать на такое и смутилась.

— Почему? Что не так? Я… Я противна Вам, Игуро-сан? — сделала она предположение, услышав которое, Игуро тут же воскликнул:

— Нет, конечно же нет! Дело совсем не тебе, Канроджи, это все я.

— Что — Вы? — не поняла Истребительница, заволновавшись.

Брюнет вздохнул. Ему явно было тяжело говорить о том, что у него на душе. Но отступать было поздно. Кабурамару, чувствуя напряжение друга-человека, свесился вниз с его плеча и положил головку в район его сердца, улавливая вибрации учащенного сердцебиения.

— Ты слишком чистая и невинная Мицури. Слишком хорошая для такого, как я. А моя кровь грязная, и репутация моя запятнана. Я не посмею даже коснуться тебя лишний раз, покуда не очищу себя от грехов прошлого. Знаешь, я… — на этих словах, не взирая на широко распахнутые от шока глаза девушки, он отвернулся и посмотрел в сторону створок сёдзи, что вели на улицу и сейчас были раздвинуты, впуская в помещение морозную свежесть ночи. — Я мечтаю о том, что после смерти смогу переродиться, стать достойным тебя человеком. И лишь тогда я смогу позволить себе предложить тебе стать моей женой. Но сейчас, увы, я не смею думать о таком, — с нескрываемой горечью в голосе закончил он.

Слова Обаная были чистейшей правдой. Столп Змеи действительно любил Канроджи всем сердцем и желал находиться рядом с ней как можно чаще, разговаривать с ней обо всем на свете и готовить с ней ее любимые европейские десерты. Все, что интересовало Столпа Любви, интересовало и его.

Он понял это еще в их самую первую встречу. Из-за детской травмы парень стал мнительным и осторожным в выборе своего окружения. Иногда даже казалось, что он вел себя грубо по отношению к окружающим, из-за чего большинство людей вокруг по незнанию относились к нему так же холодно. Но Канроджи была не такой. Она будто бы сразу распознала, что этот Истребитель на самом деле не такой черствый, каким казался на первый взгляд. Девушка часто нарушала его личное пространство и увлекала за собой, постоянно интересовалась его самочувствием и стремилась подружиться, что, конечно, для нелюдимого парня было настоящей дикостью. Но Мицури не отступала и продолжала вламываться в серый мир Игуро, ломая его прочные стены.

Мицури стала первым другом Столпа Змеи. А также первой возлюбленной. И, несмотря на разницу в силе, из которой следовало — Игуро это прекрасно знал — что Мицури на порядок сильнее его самого, парню все равно хотелось оберегать подругу от всех невзгод и тягостей их тяжелой жизни Истребителей. Ведь для него она в первую очередь была по-детски наивной и хрупкой девушкой.

— Игуро-сан! — неожиданно громко воскликнула Мицури; в ее голосе проскользнули нотки укора. — Почему? Почему Вы никогда не говорили мне об этом?!

Обанай хотел что-то ответить, но она не дала ему и слова вставить и продолжила возмущаться:

— Настоящие друзья всегда делятся тем, что их беспокоит! Неужели Вы не доверяете мне?

— Не в этом дело, Канроджи…

— Вы не правы, Игуро-сан! Вы не виноваты в том, что было в прошлом. Слышите, не виноваты! И Вы не должны расплачиваться за чужие грехи! — недовольная девушка уперла руки в боки и серьезно взглянула на собеседника.

— Нет, Канроджи, я…

— И слышать ничего не желаю! Я люблю Вас, Игуро-сан, и я не позволю Вам нести этот тяжкий груз прошлого в одиночку! Если Вы так желаете расплатиться за грехи тех людей, то я готова помочь Вам. И я ни за что не брошу Вас, ясно?

— Но… — Обанай снова хотел что-то возразить, но Мицури приставила тонкий пальчик к его губам, спрятанным за слоем белоснежных бинтов и шикнула:

— Тш-ш. Пожалуйста, не говорите ничего. Не надо.

Если бы Игуро был более эмоциональным, он бы, пожалуй, расплакался бы в этот момент. За какие заслуги Небеса послали ему такую чудесную девушку? Он не достоин ее, но она… Она слишком добрая, чтобы смириться с этой правдой.

Брюнет осторожно коснулся ладони раскрасневшейся Истребительницы своими руками и мягко отстранил от своего лица, но не выпустил, а осторожно сжал.

— Ты делаешь меня самым счастливым человеком, Канроджи. Ты наполняешь мое существование смыслом, — произнес он, улыбаясь. Затем он коснулся тыльной стороны ее ладони ртом, не решившись снять бинтов, но все равно поцеловал. — Идем, иначе пропустим все самое интересное, — и парень поднял свои разноцветные глаза, вглядываясь в милое сердцу личико.

— Да! — пискнула счастливая Мицури, широко улыбаясь. У нее в груди все бурлило, и сердце трепетало от нахлынувших чувств, но девушке было все равно. Не до того сейчас ей было.

Влюбленная парочка, держась за руки, поспешила выйти на деревянную веранду. Когда они задвинули за тобой сёдзи, на них тут же обратил внимание Столп Звука.