Под опасным солнцем

— Да нет, я к ней заходила. Она хочет меня уберечь. А главное — хочет, чтобы ей не мешали писать ее чертов роман, ее версию событий. По-моему, она хочет провести собственное расследование, сама, не доверяет жандармерии. Знаешь, ты тоже мог бы считаться подозреваемым.

— Знаю. Мы все подозреваемые.

— Даже Элоиза?

Я посмотрела на черный экран и яркий корпус лежавшего на столе телефона.

— Даже Элоиза, — подтвердил Янн. — И даже твоя мама!

Я так и подскочила.

— Мама? Зачем ей убивать Титину?

Янн чуть помолчал.

— Может, из-за этой истории с черной жемчужиной? Вчера за обедом твоя мама уверяла Мартину, что ее жемчужина ничего не стоит… А по словам Танаэ, черная жемчужина, которую нашли в постели Мартины, очень ценная, она стоит целое состояние.

Я не подала вида, что меня это потрясло.

— И убийца к ней не притронулся?

— Нет, надо полагать, ему не нужны деньги, или он не знает, насколько это ценная жемчужина, или он просто ее не увидел. Куда более странно, что ошиблась твоя мама, которая замужем за владельцем одной из крупнейших ферм по выращиванию жемчуга.

Еще один выпад. Надо было ответить. Но на этот раз я подготовилась.

— Знаешь, мама всегда малость ошибается.

Янна это, похоже, не убедило. Он наконец осушил стакан, выключил компьютер и встал:

— Извини, мне надо поработать в комнате Мартины. Как ты догадываешься, у меня нет ничего, чтобы провести тесты ДНК, но кое-как извернуться и снять отпечатки пальцев я смогу. — Он направился к выходу, но вдруг остановился. — И последний вопрос, Майма.

— В Коломбо играешь или что?

— Я серьезно. Мне нужна твоя помощь. Та галька, которую мы с тобой вместе нашли поверх сложенной одежды ПИФа, на камнях пляжа в Атуоне.

— Эната?

— Да, Эната. Знак был перевернут или нет?

Я не понимала, в чем дело.

— А что?

— Ответь мне.

— Не помню, кажется, перевернут…

Капитан, похоже, не лучше меня понимал значение этой странной подробности.

— А что? — повторила я.

— Не знаю… Это Фарейн у меня спросила.

Так все же Фарейн-майорше было известно, что означал этот камешек. Я в этом не сомневалась с самого начала. Я долго молчала, размышляя, а Янн все мешкал.

— О чем ты думаешь?

Я не ответила. Мой взгляд затерялся в океане, где-то далеко за островом Тахуата.

— А кто позаботится о кошках Титины? — спросила я.

И почувствовала, что сейчас опять зареву. Извини, мой капитан, но твоя помощница еще сентиментальнее тебя! Я не хочу идти к маме, не хочу ее видеть. И Клем тоже. Я хочу пойти с тобой снимать отпечатки пальцев.

У нас за спиной Танаэ молча вышла из кухни. И заговорила с Янном так, будто меня там и не было.

— Мне только что позвонил Камай, рыбак с Тахауку. Он кое-что нашел сегодня утром над портом. И хотел бы, чтобы вы пришли туда и посмотрели.

Я сразу догадалась, что капитан подумал про труп, про тело, принесенное волнами в порт. Тело, которое совсем нетрудно опознать, даже если оно со вчерашнего дня мокло в воде.

Все были на месте, отсутствовал только Пьер-Ив.

— Майма, ты хотела мне помочь? Тогда позови Фарейн, Элоизу, твою маму и Клем, — распорядился Янн. — Мы все пойдем к этому рыбаку, все вместе. А ты оставайся здесь с По и Моаной и слушайся Танаэ.

Моя бутылка в океане Глава 9

Камай для островитянина довольно тощий. Или, может, он сильно похудел и его татуировки завяли, как цветы в гербарии, но не выцвели, они черные, а густая борода и короткие волосы совсем седые. Он гордо распрямляется. Вот это улов! Двадцать лет ходит на траулере, ловит тунца и ската, но такого в его сети еще не попадалось — полицейский в шортах и четыре красотки, все разные, от дамочки до начальницы, и каждая очень даже ничего в своем роде. Весь этот цветник собрался в хижине над портом, и все барышни, да и полицейский тоже, так и впитывают его слова. Так что Камай, не заставляя себя упрашивать, рассказывает, что он видел, — вернее, слышал.

Он с утра встал рано, как обычно, часа в четыре, чтобы вытащить сети. Он всегда ходит одной дорогой, от горы до порта Тахауку, пара часов через лес, с налобным фонариком. На полпути, рядом с хижиной мэра, надо переходить через шоссе, а дальше вниз по крутой тропинке к порту. Хижина всегда стоит пустая, тем более в это время. Когда-то мэр водил туда свою подружку, но перестал после того, как попался, и из-за этого чуть гражданская война не началась, потому что все здесь между собой переженились и на острове осталось не больше двух семей. Все проще было бы, если бы можно было жене с родней изменять, усмехается рыбак.

Словом, с тех пор хижина стоит заброшенная, если не сказать проклятая, и прошлой ночью Камай сильно удивился, услышав там голоса. Громкий мужской голос и еле слышный женский шепот, а потом крик, кричал мужчина. И больше ничего.

Камай уверен, что узнал голос. Это был голос писателя. Того, что остановился у Танаэ. Позавчера этот тип целый день болтался в порту Тахауку, вроде бы хотел лодку нанять. Договаривался с другими рыбаками, не с ним. Может, его посудина маловата.