Под опасным солнцем

Еще какое-то время я продолжала стоять и смотреть на фотографии, на покрытые черными загогулинами плечи, спины, ляжки, задницы, потом убрела в кухню.

* * *

— Танаэ?

— Что, моя хорошая?

Хозяйка «Опасного солнца» сидела за кухонным столом, разложив перед собой стопки бумаг — официальные письма со штемпелями Французской республики и Французской Полинезии, счета, сметы, запросы на бронирование.

Я молчала, не зная, как сформулировать первый вопрос.

Танаэ была одета в традиционное длинное маркизское платье, на носу непривычные маленькие очки. Она не глядя почувствовала, что я рядом, и, опередив меня, заговорила:

— Послушай моего совета, детка, не вздумай открывать гостиницу! Больше времени потратишь на заполнение бумаг, чем на разговоры с постояльцами.

Ну что, я решилась.

— Танаэ, ты когда-нибудь слышала про Метани Куаки?

Она подняла голову. Очки еле держались на кончике носа, глаза метались за ними, как москиты, запертые за окном.

— Нет. Нет, никогда.

Она замялась. Я была уверена, что Танаэ замялась! Всего на долю секунды, но помедлила с ответом. Достаточно для того, чтобы я набралась смелости и продолжила:

— Танаэ, что значит для тебя этот Эната, татуировка у тебя на плече?

Хозяйка замерла, вскинув голову, очки зависли на носу, ручка зависла в воздухе, Танаэ смутилась, будто я спросила у нее, какого цвета ее трусы. Я сразу поняла, что пробила брешь, в которую могла проскользнуть. В ту же брешь вчера вечером ринулась Фарейн, когда татуировка Танаэ случайно оказалась на виду. Когда майорша ее увидела, ей все стало ясно.

Я старалась соображать как можно быстрее, но получалось все-таки недостаточно быстро, и я слишком увлеклась, мои мысли всё заглушили, так что я не услышала шагов у себя за спиной…

Тень скрыла те немногие лучи солнца, которые пробрались в кухню.

Я слишком поздно обернулась.

Дьявол. Дьявол снова был здесь. Стоял передо мной.

Янн

Янн уже видеть не мог черепашек, вытатуированных на пухлых ягодицах, черных змей, обвившихся вокруг темных сосков, ящериц, свернувшихся на плоских животах. Даже если Метани Куаки и скрывался за одним из восторженных, насмешливых или игривых комментариев, за одним из анонимных поклонников, как его опознать? Как это удалось Фарейн? Он в конце концов стал сомневаться во всем. Если подумать хорошенько, так ли они уверены, что Метани Куаки и был серийным убийцей? Фарейн была в этом убеждена, но татуировщик так и не признался. Все обвинение опиралось на единственное свидетельство Дженнифер Карадек, с тех пор всеми забытой…

Он на время вынырнул из социальных сетей. В голову пришла новая мысль. Он вспомнил список вопросов, который составил вместе с Маймой, этот список выстраивался вокруг трех загадок: татуировки, тики и черные жемчужины.

И Янн тут же с предельной скоростью, на какую способны были его указательные пальцы, набрал новый запрос.

Черная жемчужина Мари-Амбр Лантана

Запустил процесс поиска. Через несколько секунд после того, как он отнял палец от клавиши, появился результат.

Слово Мари-Амбр не найдено.

Зато остальные слова встречались в десятке ссылок.

Черная жемчужина Лантана

Жандарм не в силах был поверить в то, что читал. Все было здесь, у них перед глазами, только пальцем шевельнуть, и никто, ни один человек, не проверил. Все стало очевидным, словно за разодранным занавесом появилась голая истина.

С самого начала этой литературной мастерской ими всеми манипулировали, в том числе и издательницей Серван Астин.

Дневник Маймы Вампирский грузовик

У дьявола были тонкие седые усы, кудрявые волосы и палка.

Чарли!

Я вздрогнула.

Что ему здесь понадобилось?

Танаэ, воспользовавшись случаем, отвлеклась от работы, отложила ручку, сбросила очки, прицепленные к мелким бусам на ее широкой груди, поправила платье на плечах и улыбнулась вошедшему мужчине:

— Ну что, нашел, кто тебе поможет?

— Ага, — ответил Чарли. — Татуировщик Мануари обещал помочь, а столяр Ноа даст свой черный фургон. Он сойдет за катафалк.

Танаэ кивнула и повернулась ко мне. Я пантерой метнулась в сторону зала и фотографии Бреля.

— Я попросила Пито заняться телом Пьер-Ива, — пояснила хозяйка гостиницы. — До приезда полиции оно полежит в погребе рядом с телом Мартины. Позову священника.

— Думаешь, стоит так стараться? — задал Чарли странный вопрос.

Я впервые услышала его голос. Низкий и красивый, такой бывает у чернокожих певцов.

Тем более надо остерегаться! Не поддаваться очарованию.

— Если уж ты умер на кладбище, — продолжал татуированный островитянин, — можешь там и оставаться, пока не похоронят.

Я не могла решить, что это — предельный цинизм или всего лишь проявление здравого смысла садовника-могильщика.

Постаралась сосредоточиться на своих рассуждениях.

Татуировка Танаэ.

Перевернутый Эната.

Такой же, как у Одри и Летиции, жертв Куаки.

Символ врага.