Под откос

Вот только судьба рассудила по-своему. Женька женился сразу после училища, взнузданный и оседланный, а Леха до сих пор ходил в бобылях. Но на этом шутки Фатума не закончились. Через пару лет службы в войсках Никифоров оказался в ОМОНе. Самохин не удержался в водовороте перемен, потерял семью, ушел со службы, и растаял где-то в неизвестности. Доходили слухи, что он подался то ли в Иностранный легион, то ли еще где наемничает, но Леха не особо в эти басни верил. А вот Николай не подкачал. С уверенностью и целеустремленностью управляемой ракеты он шел по служебной лестнице. Сейчас он работал, кажется, в Генеральном штабе.

Леха подумал немного, и перевернул страницу. Просить помощи у друзей ему казалось чем-то постыдным, унизительным. Друзья не должны видеть слабости своего товарища.

А вот и нужный телефон. Алексей подтянул к себе аппарат прямо за провод, и набрал номер.

– Здорово, Эрик! – он постарался придать голосу беззаботность. – Это Никифоров.

– …

– Не узнал? Богатым буду.

– …

– В общем, не буду вокруг да около ходить. Я из органов уволился…

– …

– Мало ли, что я говорил. Так сложилось. Ты, помнится, к себе звал…

– …

– Ну, прямо завтра, конечно, я не выйду. Нужно чуток отдохнуть после увольнения. Дней пять, думаю, хватит. Потом подъеду, ознакомлюсь с фронтом работ. Тогда и решим точно.

– …

– Договорились.

Он положил трубку, и перевел дух. В таком отвратительном состоянии разговор дался ему с большим трудом. Пришлось собрать все силы, чтобы голос звучал бодро, но без неестественной наигранной беспечности.

А с выпивкой и в самом деле надо было заканчивать. До добра это не доведет. Эрик Вайсман, директор частного охранного предприятия, был ему многим обязан, и давно звал к себе заместителем. Но и он не станет держать у себя на ответственном посту человека, который из-за своей слабости может в любой момент подвести.

Леха открыл дверь на балкон, чтобы проветрить прокуренную кухню. Настроение чуть улучшилось, все же какая-то определенность появилась. Восстановиться полностью можно было только одним способом – пойти погулять по городу.

После коротких сомнений, он натянул свою форму – серый камуфляж с надписью ОМОН на спине, высокие ботинки и черный берет. В конце концов, расчет в финчасти он еще не получил, поэтому имел полное право носить свои майорские погоны.

Город встретил его ярким солнцем, гомоном детворы на детской площадке, птичьим щебетом и автомобильными гудками. Никифоров жил в ближайшем «замкадье». Его город хоть и считался уже Подмосковьем, но от собственно столицы его отделял только серый асфальтовый рубеж кольцевой автодороги.

Леха хрустнул суставами, расправляя плечи, и шагнул из сыроватой прохлады подъезда в летний зной. Поздоровался с бабушками у подъезда – этот контингент стоило уважать и всячески оказывать им знаки внимания. От пересудов это, конечно, не спасало, но на их активную информационную поддержку всегда можно было рассчитывать. Кивнул соседу, возившемуся с колесом своей потрепанной жизнью и российскими дорогами «восьмерки».

Все было как обычно. Вот только идти ему было некуда. Теперь уже бывший майор ОМОНа решил побродить просто так, без цели. Лишь бы дома не сидеть.

В проезде между домами предприимчивые южане пару месяцев назад открыли точку «общепита» – торговали из вагончика шаурмой и дешевым разливным пивом. Рядом поставили пару зонтиков-грибков с вечно неубранными столиками. Расположение точки, ее ассортимент и пренебрежение гигиеническими и санитарными нормами вызывало серьезные сомнения в легальности точки. Алексей дано подумывал проверить их и тряхнуть, но, во-первых, руки как-то не доходили, да и не ОМОНовское это дело, торгашей шерстить. А во-вторых, если эту точку прикроют, то холодненького и совсем не отвратительного пивка в ближайшей округе уже не найдешь.

Никифоров остановился на противоположной от пивнушки стороне дороги, и почесал небритый кадык. Пивка ох как хотелось. Но он одернул себя – решил же завязывать с алкоголем! Тут дело такое – если решил, то никакие отмазки не принимаются. Ни «чего будет с кружки пива», ни «начнем с завтрашнего дня». Ничего. Не надо бросать. Надо просто перестать – и все. Это же не подвиг какой, а просто сознательный выбор.

А у пивняка, тем временем, назревал скандал. Гаркуша – маргинального вида паренек лет двадцати пяти, выглядевший, правда, на все сорок, вяло отбрехивался от продавца. Судя по крикам, он выпил три кружки пива, а денег у него было только на две. Гаркуша клялся, что занесет недостающее завтра, но продавец орал на него из своего «дупла», матеря чистым русским матом со своим кавказским акцентом.

Первым движением Никифорова было подойти и загасить скандал. Нормальное милицейское желание. Но в следующее мгновение он вспомнил, что с сегодняшнего дня он уже БЫВШИЙ милиционер.