Под откос

– Это точно. В общем, я вас прошу, Геннадий Михайлович! Вы самый опытный наш сотрудник во всем регионе. Если не считать этой промашки с последними учениями – ваша область лучшая. Вы там все в кулаке держите. Старая гвардия! Соберитесь с силами – надо это время на пределе поработать. Чтоб ни одна мышь, чтоб никакая сволочь! Ну, вы меня понимаете.

– Понимаю, Валерий Дмитриевич. Всего вам доброго. Мы не подведем.

– Удачи! – попрощался Храмцов.

Трофимов откинулся в кресле и закинул руки за голову. Замдиректора был встревожен не на шутку. Давненько он его не видел в таком состоянии. Если точнее – ни разу. Следовало бы и самому мобилизоваться.

Геннадий Михайлович подумал, не отдать ли распоряжения об усилении службы прямо сейчас. Бросил взгляд на часы. Близилась полночь. Пожалуй, лучше этим заняться с утра. А сейчас быстренько домой, успеть поспать хоть немного.

Наталья скучала в своем купе. Алексей ушел провожать Ольгу уже почти час назад. За это время поезд миновал короткую станцию, и снова отправился в путь. Наташа терялась в догадках, что там у них происходит. Почему-то ей казалось, что Алексей не мог остаться в купе Ольги. Не то чтобы она бы его не пустила, хотя и это тоже. Он сам не выглядел как человек, который готов так стремительно пробраться в постель к женщине, в которую, по всей видимости, отчаянно влюблен.

В купе было полутемно, горел только свет ночника над полкой. Колеса погромыхивали на жестких стыках, вагон раскачивало из стороны в сторону. От этого стаканы в подстаканниках плясали по столу в своем посудном хороводе. В одном из них дребезжала ложечка. Наташа специально оставила ее, чтобы не спутать чай с коньяком.

Она вздохнула, взяла стакан с коньяком, понюхала его, чуть пригубила и, скривив губы, поставила обратно. В одиночестве коньяк почему-то казался противным на вкус. За окном по темной полосе вырубки, отделявшей полотно железной дороги от леса, стремительно неслись желтые квадраты света. В соседних купе тоже не спали.

Наташа волновалась за Алексея. Она ждала его прихода, и боялась его. Она не строила никаких планов, ни на что не рассчитывала, и даже самой себе ни за что бы в этом не призналась. В конце концов, что бы ни говорили про журналистов, она была достаточно верной женой.

Но сердечко отчего-то вздрагивало, когда в коридоре раздавались чьи-то шаги. Это было нечестно по отношению к мужу, но трудно было не признать, что тертый жизнью, основательный и надежный Алексей сильно выигрывал рядом с веселым, неистощимым на выдумку и ребячливым Михаилом. Хотя именно за это легкое отношение к жизни Наталья и полюбила будущего мужа.

Она окончательно запуталась в своих мыслях, и это рассердило ее. Просто она, наверное, стала старше. А Мишка как был балбесом, так и остался. И именно в этом его прелесть.

В «каюте» Макара и Водяного было скучно. Оба уже привели свои пистолеты в идеальное состояние, и теперь молча сидели на своих полках. Макар читал детектив в мягкой обложке, просто так, чтобы чем-то занять голову, а Водяной безуспешно пытался справиться со сканвордом в газете.

– Черт, кто эту хрень составляет?! Поймать бы, да рожу набить. Для академиков что ли пишут? – с досадой бросил он газету на стол.

Макар хмыкнул, не отрываясь от книжки, и ничего не ответил.

– Может все-таки накатим по стопарику, а? – жалобно заныл Водяной. – Че мы как монахи, мать их!

– Я тебе накачу сейчас, – равнодушно ответил старший. – Нужно быть полностью и в любой момент быть готовыми. Ждем момента. Он в любую секунду может настать. Сделали свое дело – и тут же соскочили. А тут ты со своей пьяной рожей?

– Я спать хочу, – мрачно буркнул Водяной.

– Спи, – позволил Макар. – Не раздевайся, ствол держи под рукой.

Напарник чертыхнулся, со злостью взбил маленькую ватную подушку, вымещая на ней свою досаду, и лег, закинув руки за голову. Он с яростью посмотрел на стенку купе, за которой был человек, из-за которого он сейчас парился в проклятом поезде с этим сумасшедшим киллером. В этот миг Водяной ненавидел весь мир.

– Ну вот я ему и говорю… Ты че, мол, погонять меня что ли вздумал, а, лейтенант? Я ж, блин, я ж даже не дедушка уже! Я дембель уже! Гражданский человек! Это ты, сука такая, до пенсии будешь плац топтать! А я через неделю буду водку пить и баб трахать! Нашел, ик, пацана!

Здоровяк, уже раздевшийся по пояс, покачнулся, нащупывая на столе стакан. На налитых плечах красовались наколки – эмблема ВДВ на одном и оскаленная морда тигра, талисман полка, на другом. На груди, чуть пониже левого соска был выколот автоматный патрон и группа крови.

– Ну, че дальше то? – поторопил его товарищ.

– А че дальше, Серег? Дальше просто. Он грит – на хрен мне тебя гонять? Мне салабонам класс показать надо. Они за сорок пять секунд раздеться не могут, говорят, невозможно это. А ты тоже поди уже не сможешь – растолстел на дембельских харчах, разленился, как кот в мясной лавке. Че? – говорю. Я разленился? Да нас когда к Чечне готовили – какие нах сорок пять секунд? Мы за двадцать полностью одевались и уже в строю стояли!