Под откос

Пять человек спускались с сопки, не заботясь о маскировке. Внизу туман оказался не таким густым, как казалось с вертолета. Но все равно, видимость не превышала ста метров.

Старший группы поднял руку, приказывая остальным остановиться. Достал планшет, похожий то ли на маленький ноутбук, то ли на большой компьютер-наладонник. Красная точка пульсировала почти в центре экрана. Толстяк отер разбитые в кровь губы. Он расшиб их об собственные колени, когда десантировался с вертолета с высоты два метра.

– Совсем форму потерял, – выругался он. – Это где-то совсем рядом, там, в лощине. Тимошин, Гарифуллин – вперед. Остальные на месте.

Двое мужчин в армейском камуфляже молча скользнули в туман, и скрылись среди кустов. Где-то там, где они исчезли, журчал ручей.

– Нелогично, – подал голос человек в камуфляже коммерческого образца, подойдя поближе к старшему.

– Почему?

– Здесь, внизу, между сопками, поражающий эффект очень сильно снижается. Я бы заложил ее на вершине сопки.

– А я бы вообще не стал переть бомбу в тайгу, – усмехнулся толстяк. – Какая разница, сколько белок и кротов пострадает при взрыве? Это, в общем-то, совершенно не наше дело, но если ее ставят в лесу, а не в городе, то, я так мыслю, желают продемонстрировать, что она есть и работает, а вовсе не угробить побольше народу.

– А зачем это нужно? – вмешался третий, в натовском камуфляже.

– Если бы я это знал, был бы генералом, – отрезал старший. – Тихо. Возвращаются.

Из кустов, умудрившись не качнуть ни одной ветки, появился один из гонцов. Даже в неясных предутренних сумерках было видно, что его лицо напряжено.

– Что там? Нашли?

– Да, – вздохнул «армеец». – «Изделие» там. Я его не трогал.

– Правильно, – похвалил «коммерсант».

– Явных растяжек нет.

Он помедлил.

– Ну, чего там, не томи! – поторопил старший.

– Мишка там, – угрюмо сказал разведчик. – Мертвый.

16.

Электронная мелодия из трех нот резала мозг. Казалось, она гремит на весь вымерший вагон. Алексей зажал трубку у уха ладонью, но от этого для него она стала казаться еще громче. Эта проклятая мелодия играла уже в пятый раз, никак не давая соединения с абонентом.

– Черт! – раздраженно ругнулся Леха, и в этот момент пошли долгожданные гудки.

Один. Второй. Третий. Пятый.

– Ну, бери же трубку! – взмолился Никифоров.

– Коростелев, слушаю, – раздался в динамике мутный голос.

– Колька, ну, наконец-то! – чуть не запрыгал от радости Леха.

– Кто это?

– Я, Никифоров!

– Кто? – не понял Николай.

– Конь в пальто! – осерчал Леха. – Просыпайся, полковник! Портос это!

– Никифор, ты что ли? – Далеко в Москве Николай Коростелев сел на кровати, и потер глаза. – Блин, ты знаешь, сколько сейчас? Второй час ночи, между прочим!

– Молчи, Коля! Слушай меня внимательно! Времени очень мало.

– Ты откуда звонишь? – спросил Атос, увидев на определителе незнакомый номер с иногородним кодом.

– Да помолчи ты! – чуть не закричал шепотом Леха. – Слушай меня!

– Ну, – сдался Коля. – Говори.

– Слушай – и сразу верь, понял?! Объяснять и доказывать у меня нет ни времени, ни возможности. Я нахожусь в поезде. По всей видимости, поезд захвачен террористами. Людей согнали в середину состава. Мне удалось ускользнуть…

– Ник, послушай, – перебил Коростелев. – Ты скажи мне… Ты трезв?

Алексею показалось, что его со всего маху ударили под дых. В голове противно зазвенело, и язык присох к небу. Чтобы ответить, ему понадобилось несколько секунд. Он постарался, чтобы в голосе не проскочили его чувства.

– Коля, я не пью уже больше полугода.

– Ну, прости, просто… Ты говоришь какую-то…

– Фигню, – продолжил Никифоров. – Коля, у меня очень мало времени. Сейчас ты за секунду должен решить – ты мне веришь или нет. Если да, тогда тебе придется выслушать очень странные вещи и сделать очень странные дела. Решай. Веришь?

Жена яростно зыркнула на Николая, пробормотала что-то ругательное, и раздраженно завернулась в одеяло с головой. Николай поднялся, стараясь не скрипнуть пружинами кровати, и на цыпочках вышел с трубкой на кухню.

– Верю, – решился он.

– Поезд предположительно захвачен террористами. Поезд четыреста девяносто девять. Я ушел. Сейчас в хвосте поезда. Вагоны пустые. Все либо в середине, либо в голове поезда. Одного боевика я выбросил на ходу с крыши. Пока они, похоже, про меня не знают.

– Твою мать… – только и смог сказать Николай.

Майор Жердев подбежал к Трофимову, закатывая вечно красные «компьютерные» глаза.

– Беркут на связи, товарищ генерал.

Он явно хотел еще что-то добавить, но не решился.

Геннадий Михайлович подумал секунду, и решил не выводить сеанс связи на «громкую». Что-то ему подсказывало, что приятного в этом разговоре будет мало, и его не обязательно слышать всем членам оперативного штаба, у которых сейчас и так дел по самую макушку.

– Докладывайте, – раздался в трубке голос Храмцова, как только Трофимов представился.

– Больших изменений в обстановке пока нет, – начал Трофимов, но Храмцов тут же его перебил.

– Я уже пол-России пролетел, а у вас никаких изменений! – звенящим от сдерживаемой ярости голосом произнес он.