Под парусом «Фортуны»

— Не так много, как мог бы, — признал Атчесон. — Но от меня еще никто не сбегал! Да и куда он мог деться из города? Беглого раба сразу схватят!

— Но ведь сбежал же… Приметы у него были какие-нибудь?

— Лысый он, — напряг память Джимми. — А больше я ни на что и внимания не обращал.

— А занимался он чем в гостинице?

— Да тем же, чем и остальные слуги. В комнатах убирал, вышибалой работал, на грядках возился… разве что вот с подсчетами мне помогал…

— Грамотный раб?! — лейтенант чуть не расплескал чернила.

— Так он же из этих… из бунтовщиков ирландских. Кто его знает, где воспитывался.

Контрабандиста Джимми Атчесона знали многие. И хоть не все питали к нему теплые чувства, но поймать раба за вознаграждение пытались. Однако никто не видел лысого оборванца в приметной одежде. И, как и предполагал Сергей, родственники умершего богача так и не обнаружили пропажи одежды.

Корабль «Аврора»

Если бы капитана Огюста Базена спросили, не прячется ли на его корабле беглый раб, он с уверенностью ответил бы, что таковых не имеется. Не то, чтобы среди его команды не встречались те, у кого были нелады с законом… встречались конечно же. Но это были пропившиеся или подравшиеся матросы, залезшие в долги или совершившие мелкие правонарушения. А укрывать беглых рабов? Разве что особо ценных, для перепродажи. Они ведь даже не смогут оплатить дорогу!

Нет, капитан предпочитал платежеспособных пассажиров. На его корабле в данный момент находилось несколько священников (которые путешествовали компанией, явно давно друг друга знали и не бедствовали), торговцы, чиновники и два дворянина. Один молодой француз де Бульвиль, небогатый и, по всей видимости, надеявшийся исправить данный недостаток, найдя себе службу в колониях, и один иностранец, явно оказавшийся в не слишком привычной для себя ситуации.

Базен практически всю свою жизнь провел на корабле. И встречал разных людей. Так что он сразу понял, что дворянин, представившийся сложным именем, слишком высокого полета птица для его корабля и той каюты, которую занимал. Несмотря на молодость, иностранец выглядел намного уравновешеннее и солиднее, чем де Бульвиль. И был явно знатнее. Это просто читалось по его поведению. Молодой человек, очевидно, являлся представителем очень старого рода. Причем настолько влиятельного, что ему просто не было нужды самоутверждаться или что-то кому-то доказывать.

Иностранец оказался немногословен, зато де Бульвиль болтал за двоих. И, в конце концов, все-таки разговорил своего соседа. Вот тогда-то Базен и выяснил, что не ошибся в своих предположениях. На борту у него находится подданный Тартарии (бог весть, что это за страна) а его титул был примерно равен титулу принца, только без всяких прав на престол. Слишком дальний его предок принадлежал к правящей династии.

Незавидное положение иностранца тоже прояснилось — он едва сумел спастись с затонувшего корабля, прихватив только документы и немного денег. Так что одеваться пришлось не по статусу, и путешествовать тоже. Однако настоящему дворянину нужна только шпага, чтобы вернуть милость судьбы. И иностранный пассажир рассчитывает, что на Тортуге ему помогут. Странно, что он к губернатору Ямайки не обратился. Впрочем, вполне вероятно, у его Тартарии не слишком хорошие отношения с Англией.

Сергей Оболин

Ну что сказать о каюте, в которую меня вселили? Видал я шифоньеры и попросторнее. А я там, к сожалению, не один был, ко мне подселили еще с одного дворянина — такого же юного и бедного, как я. Посторонний человек был совершенно некстати, но денег на отдельную каюту не было. К тому же, рано или поздно мне необходимо было нарабатывать соответствующий опыт общения. Так что пришлось смириться. В конце концов, с первого взгляда никто не заподозрил во мне беглого раба. И мой дворянский статус не вызвал у окружающих никаких сомнений. Теперь оставалось не выдать себя в дальнейшем.

Как несложно догадаться, путешествовать в каюте оказалось куда как приятней, чем в трюме, да еще и в кандалах. Можно было прогуливаться по палубе, общаться с окружающими и составлять для себя картину мира, в который я попал. Моим соседом по каюте оказался пылкий французский дворянин, одетый весьма скромно — в потертые вещи, фасон которых был моден, как минимум, лет тридцать назад. Уж в нарядах-то я научился разбираться, благо постояльцы в гостинице «Морская звезда» встречались разные.

— Арман Маркэль Филипп Амбруаз де Бульвиль, — представился мне француз, изобразив какое-то сложное па ногой и помахав у пола шляпой, украшенной куцым пером. Невысокий, чернявый, с тонкими усиками, он был похож на Олега Борисова в роли Голохвостого из комедии «За двумя зайцами».

— Князь Сергей Оболенский, — представился я в ответ.