Под парусом мечты

— Давай я спрошу, может, кто-то сделает чай, — сказала она. Ей не хотелось идти к другим палаткам; к тому же буря продолжала бушевать. Однако она очень беспокоилась за Джека.

Джек покачал головой.

— В такую бурю… никакой костер гореть не будет… — Его трясло. — Глори, я… я тебе ничего не сделаю, ты же знаешь. Просто расстилай постель и попытайся поспать.

Глория растерялась.

— А ты?

— Я тоже посплю, — ответил Джек.

— Тебе нужно снять мокрые вещи.

Ввалившись в палатку, Джек снял с себя только промокший насквозь плащ. Влажная рубашка и бриджи должны были высохнуть сами по себе. Но так он никогда не согреется.

Мужчина бросил на Глорию скептический взгляд.

— Не беспокойся, — сказала она. — Я знаю, что ты ничего мне не сделаешь.

Отвернувшись от него, она выудила из его седельных сумок сухую фланелевую рубашку и джинсы. Мокрую одежду Джек кое-как стянул — дрожь никак не унималась, мешала одеться снова. От приложенных усилий он снова закашлялся. Встревоженная, Глория сидела в своем углу и смотрела на него.

— Ты заболел…

Джек покачал головой.

— Иди спать, Глория.

Глория погасила фонарь, слабо освещавший палатку. Джек лежал в темноте, пытался согреться и прислушивался к ее дыханию. Глория, напряженная до предела, в свою очередь прислушивалась к нему. Казалось, прошел не один час, а Джек все еще сотрясался от дрожи. Его дыхание по-прежнему было хриплым. Наконец Глория встала и придвинулась к нему.

— У тебя жар, — сказала она. — И озноб.

Он не ответил, но его тело говорило само за себя. Без тепла он не сможет уснуть, а утром его состояние только ухудшится. Девушке вспомнилось письмо, которое он писал из санатория. У него не в порядке легкие, он может умереть…

— Ты не будешь прикасаться ко мне? — тихо спросила она. — Только не трогай меня…

Девушка дрожащими пальцами расстегнула его спальник и влезла внутрь. Она почувствовала рядом с собой его худощавое тело и прижалась к нему, чтобы поделиться своим теплом. Голова Джека опустилась ей на плечо, и он наконец уснул.

Глория старалась не спать, чтобы не потерять контроль, но пережитый день со всеми его трудностями взял свое. Проснувшись, она обнаружила, что лежит, свернувшись калачиком, как обычно. А Джек обнимает ее.

Глория в панике хотела высвободиться, но потом поняла, что он все еще спит. И что он не трогал ее. Ладонь его была расслаблена, словно он просто положил руку поудобнее. С другой стороны от нее лежала Нимуэ, рядом с ним — Тьюзди. Глория едва удержалась, чтобы не улыбнуться. Наконец она осторожно высвободилась из объятий Джека — ей не хотелось чувствовать себя неловко, когда он проснется. Но он открыл глаза.

— Глория…

Девушка замерла. Никто и никогда не произносил ее имя так мягко и нежно. Она судорожно сглотнула и откашлялась.

— Доброе утро. Как… как самочувствие?

Джек хотел заверить ее, что все в порядке, но на самом деле у него страшно болела голова и он едва сумел сдержать приступ кашля.

Глория осторожно положила руку ему на лоб. Он пылал жаром.

— Тебе нельзя вставать.

Джек покачал головой.

— Там, снаружи, ждет пара тысяч овец, — с наигранной веселостью произнес он. — И, похоже, буря утихла.

Это действительно было так, но небо оставалось серым, укутанным тучами. Вчерашний снег растаял не везде. Глория с ужасом представляла себе, каково будет ехать по такой погоде. Джеку казалось, что туман ложится на его легкие, словно пленка.

У палаток пастухов-пакеха уже горели костры.

— Нужно сделать горячий чай. А потом выезжать как можно скорее. — Джек попытался подняться, но голова закружилась сразу, как только он сел. Тяжело дыша, он снова рухнул на ложе.

Глория накрыла его еще несколькими одеялами.

— Ты останешься здесь, — решила она. — А я разберусь с овцами.

— И с мужчинами? — негромко поинтересовался Джек.

Глория решительно кивнула.

— И с мужчинами!

Не дожидаясь возражений, она надела еще один свитер и плащ, а затем вышла из палатки.

— Все в порядке, ребята? Как прошла ночь?

Голос Глории звучал ободряюще и сдержанно. Если она боялась, то по крайней мере умело скрывала это. Однако, оглядев лагерь, она успокоилась. Замерзшие мужчины сидели перед палатками — никому и в голову не приходило попытаться обидеть девушку. Овцы и лошади паслись вокруг лагеря, охраняемые щенками и овчарками пастухов.

Паора, старший из маори, кивнул Глории.

— Все ягнята живы. Ночью оягнились еще две овцы. Один ягненок умер, остальные в порядке. Мы взяли к себе в палатку и их. Было довольно тесно.

Глория ждала сальных намеков на себя и Джека, но, слава богу, Фрэнка Уилкенсона и Боба Тейлора в отряде не было. Это придало Глории мужества, и она отдала дальнейшие распоряжения:

— Мы попьем чаю, а затем поедем и соберем как можно больше животных. Вчерашняя погода может вернуться в любой момент. Но мистер Джек болен. Ему придется остаться в палатке. Вирему, ты позаботишься о нем…

Вирему бросил на Глорию измученный взгляд.

— Я не врач, я…