Под парусом вокруг Старого Света: Записки мечтательной вороны

Через несколько километров прочитали указатель: «Музеум». Большой поклонник искусств, Президент оживился. Подъехали — точно, надпись: «Эксгебишн». Зашли — выставка-продажа керамической миниатюры. Полки уставлены работами, и опять никого не докричишься — ни продавца, ни охраны.

Живую человеческую душу — заспанного официанта-латыша — нашли на противоположной стороне проселка в придорожном ресторанчике, принадлежащем вышедшему на пенсию рок-гитаристу. (Кто-нибудь видел рок-гитариста — пенсионера?)

— Вечером приезжайте, — посоветовал официант. — Тут концерт будет халявный.

— Да тут все у вас халявное, на выставке продавца не найти…

— Хочешь что-то купить? — поинтересовался официант.

— Нет.

— Тогда зачем тебе продавец?

Что тут возразишь?

Гриша

Еще один русский приблудился к нам в этой шведской глубинке — харьковский фотограф Гриша. За бугром уже десять лет, женат на шведке. Встретившись с нами в гавани, стал зазывать в гости, обещая познакомить с женой и детьми.

Жена — скрипачка и по совместительству руководит шведским профсоюзом музыкантов, то есть крупный общественный деятель, со слов Гриши.

— Прямо-таки, «крупный», — усомнились мы с Президентом.

Но Гриша настаивал, что «крупный».

— Вроде вашего министра культуры. Пошли, увидите.

Президент отказался:

— Что, я чужих жен не видел?

— Так ведь министр культуры! Их Фурцева, можно сказать.

— Что мне Фурцева, — отмахнулся Президент. — Я с Окуджавой тридцать лет дружил. — И остался на яхте.

А я пошел. Интересно посмотреть, как живут крутые шведы.

Дом у шведского министра оказался немного меньше предбанника в сауне одного моего знакомого оптового торговца макаронами. А в остальном симпатично, хоть и бедно — не в пример моему макаронщику. Ни тебе оленьих рогов, ни фонтана… Вместо рогов дом набит детьми — союз харьковского фотографа и шведской Фурцевой оказался весьма плодовит.

Засидевшись в гостях, опоздал к назначенному времени для заправки соляром, за что Президент навтыкал мне: «Приперся в цивилизованную страну со своими совковыми привычками!»

Повинно молчал: не капитанское это дело, отвечать на упреки команды, тем более перед выходом. Вперед, на Эланд и Борнхольм!

Бессонные ночи на Борнхольме

Со времен Гамлета Дания сильно изменилась в лучшую сторону — уют и благодать. Вылизанные до блеска дома и улицы городка Аллинге — будто иллюстрация к сказкам Андерсена.

Аккуратная бухточка — главное украшение города. В бухточке яхты, такие же аккуратные и вылизанные, как дома. На яхтах добропорядочные, аккуратные датчане. Тишина и покой. Дети, разумеется, не плачут, собаки не лают. Мурлындия!

По соседству с нами, в кокпите выскобленной до блеска яхты под немецким флагом, — пожилая чета. Сидя по стойке «смирно», уставились в книжки.

— Гутен таг.

— Гутен таг.

Шумная молодая компания всю ночь галдела и безобразничала на набережной. Шипение открываемых пивных банок, звон бутылок, огоньки сигарет в темноте, визг девиц, крики, гогот, топот и пение…

Добропочтенные датские предки недорослей небось переворачивались в своих полированных гробах, глядя на то, как внуки уродуют и загаживают буквально вылизанную их вековыми стараниями страну.

Под утро, когда затихло, я вышел на пустынную набережную и в розовых лучах восходящего солнца пошел вдоль берега. Проходя мимо места ночной тусовки, остановился, пораженный: ни одного окурка, ни пивной банки, ни бутылки — стерильная чистота. Камни набережной, казалось, стали только чище, отполированные задницами юных обормотов. Остатки ночной «оргии» я обнаружил метрах в тридцати: пластиковые бутылки — в одном мусорном контейнере, пивные банки — в другом, окурки — в урне.

Я вернулся на яхту и заснул. И вы спите спокойно, почтенные предки молодых датских разгильдяев, — авторитетно свидетельствую: дело вашей жизни в надежных руках. Все путем…

Для тех, кто понимает

По дороге на остров Рюген обнаружился источник поступления воды в трюм. На кренах вода затекала через шпигаты кокпита по причине того, что перегруженная яхта сидела сантиметров на пятнадцать ниже ватерлинии. То есть уровень сливных отверстий, шпигатов, оказался всего в пяти сантиметрах над уровнем воды. Малейшая качка, и, вместо того чтобы уходить через шпигаты за борт, вода через них же беспрепятственно заходила в кокпит и дальше — в трюм. Фактически оказалось, что мы вышли в море на лодке с высотой борта пять сантиметров.

Я забеспокоился, надо было что-то решать.

Женский бюст как пособие для эмпирического способа познания законов природы

У Президента мои волнения вызвали лишь кривую ухмылку:

— Идем, и слава Богу…

— Не идем, а тонем, — втолковывал я.

— Где?

— Да вот же! — кипятился я, показывая на лужу, плещущуюся в углу кокпита.

— Этот стакан воды?! — рассмеялся Президент.

— Закон Архимеда знаешь? О водоизмещении имеешь представление?

— «Водоизмещение»! Что ты в нем смыслишь, двоечник? Тебя же из школы выгнали за неуспеваемость!