Под перекрёстным огнём. Том 2

— Не сделаешь, — покровительственно хмыкнул я. — Я ведь слаще. Меня убить одно удовольствие — не то, что какую-то кошёлку из гетто. — Я начал медленно подниматься.

«Бывалый» мог меня пристрелить, его ствол изначально смотрел в мою сторону. Но то ли информация о «погружении», то ли Марина слишком боевито себя вела, то ли всё вместе, но когда я смог открыть огонь, его ствол смотрел Марине в висок. Перестраховка, значит. При любом «погружении» он успеет выстрелить, это гарантия получше, чем пытаться достать меня с моим ускорением.

— А ну спокойнее! Пристрелю стерву!

Но я знал, что стрелять он не будет. В смысле, сам. Первый. Прочёл в его глазах. Он слишком для этого боялся. Но его ствол находился слишком близко к голове дорогой мне девушки.

Сознание ускорить. На максимум. САМЫЙ максимум. Теперь эмоции. Очистить голову от всего. Это не Марина. Это андроид. И я — на учениях. И надо сделать всё, как на полигоне, без сучка и задоринки. Без боязни совершить ошибку. Потому, что когда боишься — совершишь. Просто потому, что эмоционален. Я — холод! Сам холод! Передо мной Цель, в голове техника, как её поразить, и я должен это сделать, по учебнику. И ничего лишнего!..

Спуск… И ещё раз. И ещё, контрольный.

Всё, сознание отпустить. Вернуться в нормальный режим восприятия.

Яблочко. Но кривое, косое. Грязное. Вторая пуля вошла над правым глазом подонка, пробила черепушку и вышла почти тут же через бочину черепа. Я как бы стесал пулей часть черепной кости — большего, не задев Марину, сделать не мог. Третьей его, конечно, прикончил как надо, в центр лба, но вторая…Премерзкое зрелище!

Марина тут же вырвалась, упала на колени, открывая мне простор для манёвра, но поздно. Я уже закончил. Просто действовал на ускорении, а несведущему человеку, понять такое сложно. Но всё равно молодец — мысленно её похвалил. И только теперь тело «Бывалого» кулем свалилось на пол.

Живая. Живая и невредимая! Кажется, последним выстрелом зацепил ей волосы, но это ерунда. Не представляете, какое ощущение безудержного счастья навалилось на меня. Я смог! СМОГ! Выстрелить в НЕЁ! Отрешившись от эмоций. Я её спас, и…

…А остальное додумаю позже, когда успокоюсь.

Чуть дальше, метрах в двадцати, почти возле стеллажей, выла Виктория, приживая к груди совершенно спокойного мальчика — нервная система того нажала на тормоза, он был в ступоре. Пройдёт. У нас опытные психологи, выведут. А за витринным окном гудели сирены гвардии.

— Знаешь, родной, меня не устраивает, что тебя там кто-то когда-то заберёт, — произнёс я, догоняя ползущего без ориентиров и всё ещё подвывающего «слепого». — Передай им всем там привет, и скажи, что сами виноваты. — Спуск. И очередная пуля моего пистолета поцеловала его в темечко.

* * *

Хрясь! Голова моя отлетела в сторону.

— Хуан, ты вообще!.. С-соображаешь? — Жанка кричала на русском, еле сдерживая истерику. С её отменным самоконтролем. — Да ты… Ты вообще что творишь, а? — Хлобысь! — по другой щеке.

Я стоял и смотрел в землю. А что тут сказать? Сам бы себе вмазал куда сильнее. Но déjà vu, эта проклятая память моего беспомощного прошлого.

Глупо. Очень глупо. Но не мог я поступить иначе. Я всё же пацан, мальчик. Далеко мне до мужа. Надо признать это и не ерепениться.

А сейчас ещё и Катарина подъедет. А уж эта всыплет — так всыплет, от души. А что сотворит после неё Мишель… Лучше не думать. Эдак по-свойски сотворит, по родному.

— Ну, нам это, руки уже можно опускать? — произнёс старший группы реагирования гвардии. Девочки как получили приказ держать всех на мушке, так прилежно и держали, невзирая ни на какие наши эмоциональные с Жанкой разборки. Гвардейцы не сопротивлялись, и тоже были захлёстнуты видом избиваемого хрупкой девушкой меня. Мужики, что с них взять.

— Да. Вольно, отставить держать под прицелом! — обернулась к своим Жанка, немного придя в себя. Снова поворот ко мне. Вздох, но уже тише:

— Эх ты, добрый молодец! Ладно, с тобой не я разговаривать буду. Приводи себя и своих в порядок, я пошла по поводу договариваться.

Имелось в виду, по поводу того, что меня у гвардии забирают. Второй раз за сегодня, но в этот раз спокойно, на законных основаниях.