Под перекрёстным огнём. Том 2

— Хуан, нельзя пытать людей просто так. Не думай, что в подобных местах работают психи с деформированным мировоззрением — таким тут как раз не место. Это обычные люди, просто не боящиеся запачкаться. И эти люди знают, что перед ними на столах лежат не невинные жертвы, а преступники, так или иначе бросившие вызов королеве или государственной власти.

— Тебя мы не готовим для такой работы, продолжила она, нахмурив брови. — А значит, не можем использовать методики их обучения. Мы должны доказать тебе, что те, кого ты пытаешь, преступники, а как это сделать, не вводя тебя в курс расследования, не взяв соответствующих подписок и всего прочего? Что получается?

Я пожал плечами.

— Что меня нельзя водить в казематы. Либо — если здесь будет находиться человек, про которого я точно знаю, что он преступник. Тогда можно.

— В точку! — подняла сеньора палец в потолок. — И сегодня как раз такой случай. Перед тобой человек, который отдал приказ Себастьяну Феррейра на твою ликвидацию.

— Сука! Что ж ты делаешь? — зарычал пленник. — Я не отдавал такой приказ!

— Он может говорить что угодно, Хуан, — махнула она рукой. — Главное не слова. Главное, и мы с тобой это оба знаем, что никто в компании Феррейра, и особенно в её службе безопасности, не может вздохнуть без одобрения дона. Самого сеньора Октавио мы, к сожалению, сюда притащить не можем, но его подельник, организатор и проводник в жизнь всех его преступных решений, перед тобой. Приступай!

Мне поплохело, но я выдержал. Сдержал и этот удар. Да, грязь. И кровь. Но сеньора права, когда-нибудь мне пригодятся такие специфические знания. И я должен как минимум иметь представление, что и как нужно делать в подобной ситуации. И тут без практики никуда.

— Возьми вот этот симпатичный штырь слева, — начала командовать она. — Нет, следующий. Да-да, вот этот. Хорошо. А теперь смотри, видишь, вот тут на ноге у сеньора есть такое симпатичненькое место. Это болевая точка, здесь нервный узел. Нет, сюда не нужно бить, наоборот, повредив нервные клетки, ты избавишь его от мучений. Нет, вот сюда, чуть правее и ниже. Нащупал? Вот-вот, именно сюда! А теперь вгоняй, с размаху и силой. Да не промахнись!

До этого момента человек, видимо, не верил, что происходящее на самом деле. Думал, что его обрабатывают психологически. И когда я вогнал небольшую заточку в указанное место, взвыл и заорал на всю пыточную:

— Су-у-ука! Я не отдавал такого приказа! Я не знал, что он рискнул пойти на это, мать твою налево!..

Выражался сеньор, конечно, менее литературно. Но моя задача передать контекст, а не дословные цитаты. А цитаты были завораживающие.

— Так, теперь следующая заточка, — продолжала руководить творческим процессом сеньора. — И ещё, обрати внимания, я не общаюсь с уважаемым сеньором Родриго, своим дорогим и глубоко ценимым другом. Я его вообще игнорирую. С ним этот приём не сработает, но с менее крепкими орешками — запросто. Ибо человек ждёт, что его начнут спрашивать, а его пытают, не задавая вопросов. Получается, он должен заслужить вопросы, должен заслужить, чтоб его спросили! Это дополнительная мотивация, Хуан, а мотивация в нашем деле — главное.

— Ты, тварь эдакая! Проверь меня на полиграфе! Проверь сывороткой! Проверь белой пылью! Это так и есть, я не знал ничего про Себастьяна! Этот выродок сумел провернуть дело, что я ни о чём не догадался! Я не думал, что он на это способен! Выпустил сосунка из виду! Не обратил должного внимания, понимаешь?! Он усыпил меня, усыпил мою паранойю!

— Не слушай его, Хуан, — мило улыбнулась сеньора Гарсия. — И не думай, что перед тобой агнец божий. Он заслужил то, что получит, что бы ни было на самом деле. А теперь вот сюда. Бей. Вот так, и немного проверни.

— А-а-а-а-а!

— Кровь, да. Будет сильно хлестать, потому я и говорила об одежде, которую не жалко. Потому не вытаскивай ничего из раны. Инструмент стерилизованный, сеньор Родриго не получит заражения, а от потери крови умереть мы сами ему не дадим. Во всяком случае, пока он нам не расскажет то, что нам интересно.

— Ты, шмара законченная! Сколько раз тебе говорить, что я не делал этого! Не подставлял Октавио, не шёл на конфликт с вами! Сколько говорить, что… — продолжал вопить пленник. Сеньора продолжала его показно не слушать. Я же…

Я вспомнил ощущение безысходности, когда не знал, в какую сторону прыгать. Ощущение, что до конца моей короткой жизни остались считанные секунды, за которые не смогу допрыгнуть до ближайшей преграды от игл убийцы. И, действительно, в невиновность главного палача семьи Феррейра верилось слабо. Даже если заказ Себастьяна не его рук дело… То Беатрис организовал он. С отмашки хозяина, да… Но нападение было осуществлено его руками. Во мне не было жалости, во мне была лишь брезгливость, и я сделал всё возможное, чтобы её подавить.

— Теперь попробуем не заточки, Хуан, а ножи. Нож универсальное оружие, он всегда под рукой. Скорее всего, в полевых условиях придётся пользоваться именно им. Теперь смотри, куда наносить удар…