Под перекрёстным огнём. Том 2

— С первого дня, с того парка, знала, что с тобой будет сложно. — Посидев и успокоившись. Бэль окончательно пришла в себя. Подползла ко мне под мышку, прильнула к плечу.

— Из-за того озера?

— Да. Так, как ты тогда, меня ещё никто не унижал. Ни до, ни после. Я…

— Всегда получала любого мальчика, какого хотела. — Из моей груди вырвался картинный вздох. — А тут я!..

Помолчали.

— Да согласна я! Просто так согласна, без всяких условий! — вырвалось, наконец, у неё. — Дурачок, как ты не понимаешь! Но ты же… Вы же, сеньор королевский телохранитель, будете изменять мне направо и налево! Не получится у вас, сеньор ангел, вести себя иначе, в этом… Цветнике и рассаднике похоти! Где угодно, только не там!

Есть, прозвучало! Так вот что вас, ваше высочество, больше всего гнетёт?!

Я расхохотался. За что получил кулаком в солнечное сплетение, но было плевать — мой смех это не остановило. А бьёт девочка сильно — действительно, занимается «выше среднего». Кто же у неё тренер? Или кто-то не из наших?

— И эта, которая Мерседес, — зло продолжила Бэль. — Она твоя любовница, и не отрицай! Я это ещё в «Короне» поняла, когда она ломала комедию. Слишком она… По-собственнически на тебя смотрела. Как я должна это всё воспринимать? Как принимать?

А вот тут я посерьёзнел.

— Бэль, дай определение слову «любовница»?

— Чего? — не поняла она, витая на своей гневной волне.

— Говорю, определение дай. Любовница — это кто такая? — пояснил я.

— Ну, та, с кем спит мужчина, изменяя жене, — нахмурила она лобик.

— Ты моя жена?

Пауза, новый приступ гнева. Который я оперативно пресёк:

— Стоп-стоп, неправильно выразился! Давай так. До вчерашнего вечера ты была моей женой?

Снова пауза. Обалдение, попытка понять, что я хочу сказать.

— Нет, но… — Смятение. Не понимала. Но сдаваться не собиралась. — Ну, тогда девушка! Та, с которой изменяешь девушке!

— А мы с тобой до вчера встречались? — ослепительно улыбнулся я.

Снова смятение. Нет, солнышко, ты не интеллектуальный гигант. А я даже Сильвию, которая даст тебе сто очков вперёд, сделал. Не в лёгкую, но сделал же! И ты не уйдёшь. Осознаешь и примешь.

— Хуан, что ты хочешь сказать? — сбросила Бэль карты, грозно насупившись. «Я не права, но ты всё равно сволочь, потому извиняться не буду». Я снова рассмеялся.

— Хочу сказать, что она была ВЧЕРА. До нашего танцпола. А ты — после. Или забыла, о чём мы только что договорились?

— Никаких «вчера»… — задумчиво потянула она. — Всё с чистого листа… Но Хуан! — попробовала возразить, но я знал, что скажет.

— Я спал с Паулой… С Мерседес, — поправился, ибо «Паула» она теперь только для меня. — И с Сильвией. И с Санчес. Обеими. И со многими ангелочками. Но Бэль, если ты скажешь, что я нужен тебе, я не буду этого больше делать. Никогда и ни с кем. Конечно, потребую этого и от тебя, но ты же понимаешь, что всё, что будет у нас теперь — взаимно?

Понимала. Снова пауза. Молчание, переваривание. Недоверие в глазах. Ну, я бы на её месте на такие слова вообще бы рассмеялся — верить МАЛЬЧИКУ, мужчине, живущему в женском монастыре с сосем не монастырским уставом? Но она — не я. У пресловутой женской логики есть и плюсы. Ей важнее эмоции говорящего, а не аргументы, а я был чертовски убедительным. Как минимум сам верил в свои слова, и как максимум — действительно собирался зачехлить ширинку. Ибо не дело это, изменять той, кого на самом деле любишь.

— И с этой паршивкой? — заблестели огнём умеренного торжества её глазёнки. Почувствовала искренность.

— И с этой паршивкой, — согласился я.

— И со своим взводом? — продолжала осторожно прощупывать меня Бэль.

— И с ними. — Кивок. — Тем более, с ними мы уже наладили формат отношений — они мне сёстры. Ну, кроме «этой паршивки».

От концовки последней фразы Изабелла скривилась.

— И с остальными… Пигалицами корпуса? — продолжала давить она, подобрав политкорректное слово для обозначения ангелов. Не дело это, принцессе крови использовать окололитературные обороты в адрес тех, кто охраняет её семью.

— И с остальными. — Я улыбался. Торжествовал. Ибо это МОЯ партия, как бы ни поставила она себе её в заслугу.

— А Фрейя? — выдала она последний аргумент и грозноо склонила голову набок. Нахмурилась. Но я не поддался на провокацию.

— Бэль, со ВСЕМИ! — воскликнул я, окончательно очертив круг. — Я не буду спать ни с кем, кроме тебя. Кроме разве мне прикажет королева в целях национальной безопасности. Но тут и я сомневаюсь, что она это сделает, и нас с тобой это касаться не может. Приказ — это приказ. Я — человек военный.

Я специально сделал это; намёк на вассальный статус — не оговорка. Да, Изабеллу моментально напряг, сжёг некую часть прогресса в её доверии… Но лучше сейчас, чем потом. Ведь сеньорины офицеры на самом деле могут подложить подобную свинью — приказать спать с кем-то. И поди потом докажи, что «не специально» и «сам не хотел, работа такая». Она должна с первого дня понимать, что у меня есть работа, и у этой работы своя специфика. И её, гражданскую, это не касается. А нет… Я уже сказал, встану и уйду.