Под покровом небес

И он принялся с исчерпывающей полнотой описывать Порту французскую банковскую систему в Северной Африке. Голос его приобрел интонации какого-нибудь старомодного профессора; а манера выражаться стала до отвращения дотошной, подумал Порт. В то же время, в глазах у него появился блеск, который не только изобличал и голос и манеру, но и ухитрялся сводить на нет тот мало-мальский вес, которым могли обладать его слова. У Порта создалось впечатление, что молодой человек разговаривает с ним так, словно полагает, что имеет дело с маньяком, словно и тема для беседы была выбрана соответствующая — такая, о которой можно распространяться сколь угодно долго до тех пор, пока пациент не утихомирится.

Он слушал, не перебивая; банки вскоре оказались забыты, и речь свернула к личным впечатлениям. Эта область была гораздо богаче; к ней-то молодой человек, без сомнения, и стремился с самого начала. Порт не вмешивался, позволяя себе от случая к случаю лишь вежливые восклицания, помогавшие придать монологу видимость беседы. Он узнал, что до приезда в Момбасу молодой человек и его мать, которая занималась тем, что писала путеводители, иллюстрируя их своими же фотографиями, три года прожили в Индии, где умер старший сын; что за пять лет, проведенных в Африке, они не только побывали во всех уголках континента, но и умудрились заполучить поразительное количество болезней, от большинства из которых до сих пор периодически страдали. Нелегко, однако, было решить, чему здесь можно верить, а чему нет, ибо повествование украшали такие, например, замечания: «В то время я занимал должность менеджера в крупной фирме по ввозу и вывозу в Дурбане», «Правительство назначило меня ответственным за трехсот зулусов», «В Лагосе я купил штабную машину и перегнал ее в Касаманс», «Мы были единственными белыми, чья нога вступала в эти земли», «Они хотели, чтобы я снимал их экспедицию, но в Кейптауне не было никого, кому бы я мог доверить управление студиями, а мы снимали в то время аж четыре фильма».

Порта уже начало выводить из себя его бесцеремонное обращение со своим слушателем, но он стерпел и был немало вознагражден за это тем, с каким кровожадным удовольствием молодой человек пустился в описания плывущих по реке трупов в Дуале, убийц в Такоради, сумасшедшего, принесшего себя в жертву на базаре в Гао. Наконец оратор откинулся на спинку стула и, подав бармену знак повторить, изрек:

— О да, Африка — грандиозное место. В наши дни я больше нигде не хотел бы жить.

— А ваша мать? Она того же мнения?

— Да она просто влюблена в нее! Она не знала бы, чем заняться, если бы ее поместили в цивилизованную страну.

— Она все время пишет?

— Все время. Каждый день. В основном о территориях в стороне от главных дорог. Мы собираемся поехать в Форт-Шарле. Знаете такой?

Судя по всему, он не сомневался, что Порт не знает.

— Нет, не знаю, — сказал Порт. — Но знаю, где он находится. Только как вы собираетесь туда добраться? Автобусы, по-моему, туда не ходят, поезда тоже.

— Доберемся. Туареги будут лакомым кусочком для мамы. У меня целая куча карт, военных и таких, я внимательно изучаю их каждое утро перед отправкой. А потом просто точно им следую. У нас машина, — добавил он, заметив замешательство Порта. — Старый добрый «мерседес». Зверь, а не машина.

— Ах да, я видел его на улице, — пробормотал Порт.

— Да, — сказал молодой человек самодовольно. — Мы всегда добираемся.

— Ваша мать, должно быть, очень интересная женщина, — сказал Порт.

Молодой человек был в восторге.

— Удивительная. Вы обязательно должны с ней завтра познакомиться.

— С огромным удовольствием.

— Я спровадил ее в постель, но она не заснет, пока я не приду. Само собой, мы всегда останавливаемся в смежных номерах, так что она, увы, в точности знает, когда я ложусь. Прелести супружеской жизни, так сказать.

Порт бросил на него быстрый взгляд, покоробленный грубостью его замечания, но молодой человек открыто смеялся как ни в чем не бывало.

— Да, вам будет приятно поговорить с ней. К несчастью, у нас есть маршрут, которого мы стараемся строго придерживаться. Завтра в полдень мы уезжаем. А когда вы отчаливаете из этой дыры?

— Вообще-то мы планировали сесть завтра на поезд в Бусиф, но нам некуда торопиться. Так что можем подождать и до четверга. Единственный способ путешествовать, по крайней мере для нас, это трогаться, когда испытываешь желание трогаться, и оставаться там, где испытываешь желание остаться.

— Совершенно согласен. Но вряд ли вы испытываете желание остаться здесь?

— Господи, конечно нет! — рассмеялся Порт, —Чем скорее мы отсюда уберемся, тем лучше. Но нас ведь трое, и не все еще набрались для этого необходимых сил.

— Трое? Понятно. — Молодой человек, видимо, обдумывал эту неожиданную новость, — Понятно. — Он встал, порылся в кармане и, достав оттуда визитную карточку, протянул ее Порту. — Могу дать вам это. Я — Лайл. Ну-с, бывайте. Надеюсь, вы возьмете инициативу в свои руки. Может, утром еще свидимся.

Он резко повернулся, словно бы смутившись, и деревянной походкой вышел из бара.