Под покровом светлых чувств

— Я и есть Брин Морган.

— Твой дядя представлялся как Томас Карлайл.

— Его фамилия Морган. Карлайлом он назывался, чтобы скрываться от полиции, а также чтобы проще было обманывать людей, прикрываясь фальшивым титулом.

Чарли смотрела на огромный старинный дом в конце аллеи и вспоминала глянцевую брошюру с фотографиями тех мест, что были сейчас перед ее глазами. А еще щедрые посулы.

— Это было частью его аферы, — прошептала она. — Всемирно известные Баллистоунские стада герефордов. Как он там говорил бабушке? «Уникальная возможность». Поверьте мне, простофили, и дайте мне выпить из вас всю кровь до капли…

— Чарли…

Но она больше не желала слушать Брина. Как глупо было сюда приезжать!

— Просто отвези меня до ближайшей железнодорожной станции, — устало выдохнула она. — Или высади меня здесь, и я пойду пешком. Я возвращаюсь домой.

— Что, прямо сейчас? — ошеломленно спросил он.

— Да, сейчас! — Голос Чарли чуть не сорвался на крик.

Наступило молчание, а затем Брин произнес:

— Думаю, ты слишком остро реагируешь.

Чарли снова бросила взгляд на роскошный особняк.

— Это место использовалось, чтобы выманить у бабушки все сбережения, — пробормотала она. — И можно ли винить меня за то, что я не хочу иметь с ним ничего общего?

— А если бы я честно сказал тебе, что мы приедем сюда, ты бы согласилась? — Впервые Чарли расслышала в голосе Брина неуверенность.

— Нет.

— Вот поэтому я и не мог тебе все рассказать. Потому что мне казалось крайне важным, чтобы ты приехала.

Он потянулся к ее руке, но Чарли отдернула ее, будто прикосновение Брина могло ее обжечь.

— Чарли, мне было необходимо, чтобы ты приехала, — повторил Брин. — Я хочу, чтобы ты увидела это место таким, каково оно на самом деле. Это просто мой дом.

— Ты, должно быть, шутишь. Как этот дворец может быть домом?

— Хочешь верь, хочешь нет, — улыбнулся он.

Это была нежная улыбка, которая внезапно напомнила Чарли, как Брин обращался с раненой Флосси в ту ночь, когда разыгралась буря.

— Я использую только одно крыло этого особняка, — пояснил он. — Я в свое время переехал в него, чтобы составить компанию дедушке. А мама живет во вдовьем доме.

— Во вдовьем доме?

— Да, у нас есть такой.

— И ты всегда жил тут?

— Да.

— Но та афера…

— Можно чуть больше рассказать тебе об этом?

Чарли сердито посмотрела на Брина, скрестила руки на груди и бросила:

— Да.

Он печально улыбнулся и повел свой рассказ:

— Мой дядя Томас рос совершенно неуправляемым. Фермерство он ненавидел с детства. Его жизнь состояла из азартных игр, обмана, лжи, трат не по средствам. Мой дедушка выделил Томасу щедрое содержание, но дядя растратил все, что ему дали. Мы много лет не видели его. Но в прошлом году он приехал в гости. По словам Томаса, он желал повидаться с дедушкой, услышав, что тот чувствует себя все хуже. Мы позволили ему остаться — разве мы могли его в этом случае прогнать? Но дядя начал клянчить у дедушки деньги. Кажется, у Томаса возникли серьезные проблемы с кредиторами — возможно, поэтому он оказался в Австралии. Дедушка был растерян, слишком болен, чтобы ответить, и я силой вывел дядю из спальни. Томас осыпал меня оскорблениями, а затем напился лучшего дедушкиного виски до потери сознания.

На следующее утро мне показалось, что он спит, поэтому я оставил его, чтобы проверить скот. Когда я вернулся, дяди уже не было. Только гораздо позже, когда полиция связалась с нами, мы поняли, что Томас обыскал офис и выкрал оттуда пустые пробирки для бычьей спермы и рекламные брошюры. Он был осторожен и взял столько, чтобы кража не была обнаружена сразу.

— Но… Это не важно. Ты солгал мне.

Чарли отчаянно цеплялась за свое негодование.

— Я ни разу тебе не солгал, — решительно возразил Брин. — Прежде всего, я фермер. У меня есть сараи, полные сельскохозяйственной техники…

— Но ты барон.

— Считаешь, мне это нравится? — В его глазах неожиданно вспыхнул гнев, они потемнели, став почти черными. — Ты думаешь, я этого хотел? Наследником титула всегда считался мой дядя, а мой кузен был вторым в очереди после него. Следующим шел мой отец. Все они погибли, остался только я. И даже тогда лордом Карлайлом был мой дедушка — добрый, душевный человек. И хотя было ясно, что он проживет еще недолго, его смерть все равно стала для меня потрясением. Так что да, Чарли, я барон, но четырем людям, которых я любил, пришлось умереть, чтобы титул достался мне. И если ты думаешь, что это для меня повод радоваться и кричать с каждой крыши, что я новый лорд Карлайл…

Брин замолчал, словно этот рассказ исчерпал все его силы, а затем устало добавил:

— А тут еще мой дядя Томас… Он очернил наследие нашей семьи. А титул… Да кому он нужен? Только не мне. Ты спрашиваешь, почему я не рассказал тебе обо всем? Да, я боялся, что ты отвернешься от меня, но еще и потому, что я не ощущаю себя лордом Карлайлом…