Под покровом тайны

"На море, на океане, на острове на Буяне лежит бел-горюч камень Алатырь, на том камне Алатыре сидит красная девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, руду желтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я раба божьего от порезу. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань".

Видишь, - усмехнулась бабуля, - сразу вспомнила, только слово Алатырь немного не так говоришь. Надо протяжней голос сделать, вот так... Она пропела слово и посмотрела на меня.

-Если так пропоешь, кровушка свернется. Тысячи людей этот заговор знают, а работает он только у тех, у кого сила есть и умение,- назидательно закончила она и шибче поковыляла по дороге.

Мы дошли до леса, и дорога сразу сузилась, превратившись почти в тропу. Было видно, что сюда ездят только на телегах. В лесу сразу стало прохладней, и я облегченно вздохнула, потому, что даже в одном халате было жарко.

Потихоньку мы добрались до ерика - узкой глубокой протоки, соединявшей озера, однако бабушка не пошла по хлипкому мостику, а повернула направо, спустившись вниз по пригорку к небольшому моховому болоту.

-Интересно, и где же тут бабушкино заветное место?- разочарованно думала я.

Та, прошла к большому валуну, торчавшему из земли рядом с краем болота, и поманила меня к себе.

-Что столбом застыла, иди быстро ко мне,- скомандовала она.

Я подошла, чувствуя, как холодная вода заливает ноги по лодыжки.

Бабушка, между тем, вытащила из торбы громадный кованый ключ, положила на валун и начала опять напевать заговор.

Покажи, камень белый, мели светлые, броды тайные, все подходы твои, все мостики! Чтоб глубокой воды не бояться мне - Аглае, чтобы минули беды черные, чтоб дорога была ко мне ласкова, чтоб печали-тревоги сгинули. Посади, камень, лихую долю в железну клеть, не забудь ключом верным запереть! А сейчас открой ворота дубовые, замки потаенные. Позволь пройти в земли Заповедья заветные!

Что-то мигнуло, как вспышка белого света и болото исчезло. Мы с бабулей стояли в полутьме на небольшой поляне, окруженной высоким мрачным еловым лесом, на другом конце поляны расположилась вросшая в землю избушка, срубленная из огромных бревен. Дверь у нее была открыта. Мне стало жутко, и в этот момент из темного проема дверей вылетела большая птица и уселась на бабушкино плечо.

Я дико завизжала и ринулась в лес. Бабушка что-то крикнула вдогонку. Ноги заплелись, и я с размаху упала на мягкую мшистую почву.

-Ну, что же ты трусиха такая, Фили испугалась, - укоризненно сказала бабуля, легко подняв меня за руку.

Ушастая птица на ее плече, что-то проскрипела в ответ.

-Сымай халат и сандалии,- сказала прабабушка.

Я испуганно посмотрела по сторонам.

-Давай-давай,- бабуля, не дождавшись, сама начала расстегивать пуговицы,- нету тут никого окромя нас.

Пока она сворачивала халат, я послушно сняла сандалии и встала, прижав руки к груди и озираясь по сторонам. От страха побежали мурашки по всему телу.

Бабушка, увидев это, хмыкнула, вытащила из своей торбочки лыковую кисточку и поллитровую банку с какой-то жидкостью и начала разрисовывать меня узорами с ног до головы. От жидкости несло самогонкой.

-Она и есть, - подтвердила бабуля,- только трав в ней без счету настоено.

Закончив с рисованием, она сложила все в свою сумку и начала опять читать заговор.

Что-то тяжелое навалилось на плечи и пригнуло к земле. Я хотела закричать, но горло перехватила судорога. Неуклюже упав на правый бок, скрючилась в неудобной позе. В висках щелкнуло, и я почувствовала, как зубы начинают выползать из челюстей и заостряться. С тихим шорохом полезли белые волосы на руках, острая боль пронзила позвоночник, Я заскребла острыми когтями по земле, собирая мох в кучки, и потеряла сознание,

Мне снился удивительный сон. Я мчалась, прыгая с ветки на ветку по ночному лесу, залитому лунным светом. Мое гибкое тело легко взлетало в воздух и летело вперед до встречи с очередным деревом, намертво впиваясь в него когтями. Иногда от меня в панике бросались в стороны мелкие тени. Но мне было не до них. Непонятный зов звал вперед и вперед. Это было так здорово! Высоко над землей, мчаться, не думая ни о чем, и полностью отдаться наслаждению бегом.

Но вот где-то в отдалении на краю слышимости в голове появился голос. Он становился все сильней, а тот зов, что неосознанно гнал меня все дальше и дальше в сумрак леса, вдруг исчез.