Под покровом тайны

После этого разговор стал более спокойным. Иван Тимофеевич откушав водочки, и услыхав мои обещания, стал необычайно покладистым и и пообещал выделить нам для жизни пустующий дом, его хозяин погиб в прошлом в году в схватке с медведицей, или еще каким-то зверем.

Они оживленно переговаривались с бабушкой, вспоминали каких-то давно умерших знакомых. Меня же все больше беспокоила мама. Она сидела с отсутствующим лицом, не прислушиваясь к разговору.

-Мамочка, - обратилась я к ней.- Ты устала, может, ляжешь, отдохнешь.

-Не устала я нисколько,- раздраженно ответила она.- Вы меня вчера с бабкой травами опоили, я до сих пор в себя придти не могу. Ох, Ленка, Ленка! Порушила ты всю нашу жизнь, - добавила она и, обняв меня за плечи, прослезилась.

Тим во время всего этого сидел на лавке у печки и оттуда наблюдал за мной. По его надутому лицу было понятно, что он злится на меня.

-Ну, и ладно,- подумала я. - На сердитых воду возят. Сердись, сколько хочешь.

Однако, когда я попросила его, помочь уложить маму спать, он сорвался с лавки, как подстреленный.

Иван Тимофеевич, увидев наши приготовления, сразу начал прощаться, впрочем, пообещав завтра придти с утра, чтобы показать нам новое жилье.

Когда он ушел, мама уже спала. Я улеглась рядом с ней, прижалась к теплому боку и почти сразу провалилась в сон, не обращая внимания на продолжавшуюся беседу прабабушки с Милицей Ивановной.

Утром я проснулась оттого, что в ухо кто-то дышит. Открыв глаза, увидела рядом сопящего рысенка. По запаху это была Глаша. Я опустила руку на ее мягкий пушистый живот и начала почесывать. Рыска довольно заурчала. Однако наша идиллия долго не продлилась. Рука Милицы Ивановны ухватила дочь за ухо и бесцеремонно сдернула с кровати. Та моментально перекинулась в голую замызганную девчонку и начала заливисто рыдать. От этих воплей проснулись уже все. На дворе была еще темень, поэтому хозяйка зажгла коптящий светильник. Бабушка выбралась из-под своего ватного одеяла и начала рыться в вещах. Выудив оттуда керосиновую лампу, она поставила ее на стол и зажгла. Осторожно распаковав завернутое в тряпку стекло, установила его в лампу. Она прибавила огня, и в темной комнате явно посветлело.

- Смотри-ка почти как ваше лепестричество светит,- сказала довольная хозяйка.

В это время мама толкнула меня в бок.

-Лена, может, попробуем в нашу квартиру попасть. За ней если и приглядывают, так снаружи. Последний раз по-человечески помыться хочется, да сюда нужно забрать много чего, - попросила она. Я согласно кивнула, у меня еще вчера, во время бабушкиных сборов мелькали такие же мысли. Вот только времени на это бабуля не дала.

Встав, я сосредоточилась, и передо мной открылось окно в нашу квартиру.

Оглядевшись, осторожно зашла в комнату. Здесь ничего не изменилось с позавчерашнего дня, все так же валялись разбросанные вещи и ящики комода. На кухне тоже был тарарам посуда вытащена из буфета, ящики перевернуты.

В моей комнате вообще царил полный тарарам.

Пока я осматривала квартиру, мама оккупировала ванну и начала мыться под душем.

Милица Ивановна и Тим благоразумно не переходили из своего дома, но во все глаза из проема портала разглядывали наши скромные апартаменты.

На всякий случай я взяла толстую доску, стоявшую без дела в прихожей и уперла ее в дверь. Мало ли за квартирой наблюдают, и решат проверить, кто тут хозяйничает.

Однако повезло, пока мама мылась, никто нас не побеспокоил.

Только бабуля все ходила по квартире и ахала.

-Ох, Варька! Как вы богато живете, прям буржуи. У нас даже у председателя колхоза такого благолепия нету.

Мама, выйдя из ванной комнаты, грустно сказала:

-Закончилось наше благолепие бабушка, будем теперь в деревне жить, а в этой квартире не сегодня, так завтра, другие жильцы появятся.

Мы едва успели собрать часть нужных нам вещей, как раздался звонок, а затем дверь содрогнулась от мощных ударов.

-Уходим!- зашипела я и, схватив маму за руку, нырнула в проем портала. Бабушка последовала за мной, после этого проем закрылся.

-Ну, теперь они все там разнесут. - Вздохнула мама.

-А какой воевода стрельцами командует,- простодушно спросила Милица.

-Мама, я же тебе говорил,- воскликнул Тим. - Нету там у них стрельцов и воевод тоже, теперь царю, солдаты служат. Мне Лена это давно говорила.

Наш разговор прервал появившийся Иван Тимофеевич. Он с любопытством глянул на керосиновую лампу, и сказал:

-А чего это вы вокруг пустого стола хороводы водите. Я думал вы уже во всю блины едите. Кто-то вечор обещал испечь.

-Ой, батя, прости!- воскликнула Милица Ивановна,- Запамятовала совсем, сейчас я все мигом сгоношу. А пока сымай тулуп, да садись за стол.

Довольный староста скинул поношенный овчинный полушубок и уселся за стол.

-Садись и ты, Аглая Никаноровна, - обратился он к бабушке, - в ногах правды нету.

Посидим, поговорим. Давненько мы с тобой так не сиживали.

Бабушка насупилась и явно что-то хотела ляпнуть, но вместо этого вздохнула и села напротив.