Под покровом тайны (СИ)

   После этого надел перчатку, и разведя ноги больной, осторожно ввел два пальца во влагалище. От его манипуляции та немного пришла в себя и попыталась закрыться.

   -Ну, что ты милая, потерпи чуть-чуть,- неожиданно ласково сказал он,- сейчас секундочка и все.

   Я смотрела на его манипуляции, и у меня тоже заболел низ живота.

   Борис Павлович, действительно, смотрел девушку недолго, Встав, он подмигнул мне и сказал:

   -Ну, давай, готовь больную, и везите в операционную, После чего вылетел из кабинета, так же быстро, как в нем появился.

   Тут появилась тетя Нина с помазком, бритвенным станком и мылом.

   -Лена, давай брей больную, хватит глядеть, как я это делаю,- сказала она и вручила инструмент.

   Я села туда, где только что сидел гинеколог и начала намыливать помазком лобок больной. Мне никогда не доводилось заниматься такой процедурой и я боялась, что у меня, ничего не получится.

   И на самом деле, получалось отвратительно, тупое лезвие рвало волос. И когда я закончила, кожа на лобке представляла собой жуткое зрелище.

   Я оглянулась. В кабинете кроме нас двоих никого не было. Тетя Нина сплетничала с дежурной медсестрой и ждала моего сообщения о том, что больную можно везти на операцию.

   Я положила ладонь на лобок и сосредоточилась. Закрыла глаза и увидела, как из разрыва в трубочке отходящей от матки вытекает кровь.

   Первая попытка ее остановить не удалась, но кровотечение немного уменьшилось, Меня начало немного покачивать, я попыталась второй раз и кровь остановилась.

   Открыв глаза, я увидела, что кожа на лобке практически стала чистой, без порезов.

   А девушка почти пришла в себя и смотрит на меня удивленно расширившимися глазами.

   Я жутко смутилась, что-то пробормотала и выскочила в коридор.

   Тетя Нина, на всякий случай проверила мою работу и удивленно покачала головой.

   -Теперь девка, всех больных будешь брить,- сказала она,- у меня так ни разу не получалось.

   Мы отвезли девушку в операционную, где Борис Павлович уже стоял готовый к работе, переложили ее на стол и уехали. А мне так хотелось посмотреть, как будет проходить операция!

   В три часа мой рабочий день закончился, я собиралась переодеваться, как меня пригласили к телефону. Это была мама, она интересовалась, как у меня прошел первый день и помню ли я, что нам сейчас нужно идти в комитет государственной безопасности.

   Договорившись, где мы встретимся, я кинула трубку и начала собираться.

   Галина Петровна осталась довольна моими трудовыми свершениями и сказала, что у нее сложилось неплохое впечатление о моей работе.

   До комитета я решила пройтись пешком, потому, что еще не пришла полностью в себя после выброса силы, и в начале пути меня еще немного покачивало. Но потом на свежем осеннем воздухе я пришла в себя и медленно брела по улице, разглядывая, начинающие желтеть березы. Тополя все еще стояли ярко-зеленые и по ним, приближение осени было почти незаметно.

   -Ленка! - воскликнула мама, когда мы столкнулись с ней на углу Кузьмина и проспекта Ленина,- ты меня с ума сведешь, уже без десяти четыре, нас же следователь ждет! Могла бы шустрей дойти!

   -Подождет,- сказала я безапелляционно,- это ему надо, а не нам.

   Мама вздохнула и ничего не сказала.

   Когда мы подошли к главному входу в здание, тот оказался закрыт. Мы обошли вокруг в поисках входа и обнаружили сзади обитую железом дверь, на которой было написано:

   -Пришедшим по повестке звонить три раза.

   Я храбро нажала на кнопку звонка и дверь со скрипом отворилась. За ней оказалась небольшая комнатка, где за барьером сидел молодой мужчина в военной форме. Он тщательно прочитал наши повести и равнодушно сообщил:

   -Пройдете сразу направо, кабинет 108. Вас ожидают.

   Мы прошли по полутемному коридору, разглядывая номера кабинетов. И уже на третьем наткнулись на нужный.

   Мама явно чувствовала себя нехорошо, меня это удивляло.

   - Мы же ни в чем не виноваты, почему мама так себя ведет? - думала я.

   Я храбро постучала в дверь и, услышав разрешение, вошла, широко раскрыв дверь.

   В большом кабинете, за столом сидел мужчина лет сорока, немного с залысинами, с умными живыми глазами. На стене за ним висел большой портрет Дзержинского и Хрущева.

   -Проходите, - обрадовано сказал он,- давно вас поджидаю. Пожалуйста, присаживайтесь, чувствуйте себя, как дома.

   Мама на эти слова хмыкнула и присела на краешек стула. Я тоже уселась напротив нее.

   Мужчина принял обиженный вид:

   -Варвара Степановна, что вы так нервно реагируете? Поверьте, я вас вызвал только для уточнения кое-каких данных и ничего более,- заявил он,- сейчас опрошу вас с дочерью, и на этом формальности будут завершены.

   Я ведь понимаю, такая трагедия произошла! Всем сердцем вам сочувствую.

   Меня зовут Михаил Андреевич Шевцов, работаю я следователем,- представился он, наконец, - большего, вам знать не нужно. Убийством вашего отца до вчерашнего дня занималась милиция. Однако сейчас это дело забрали мы.

   -Наверно, вы понимаете, почему это произошло?- вопросительно глянул он на нас.

   -Из-за золота? - не выдержала я.