Под прикрытием

Что касается Сэма Адамса, то он совершенно искренне полагал, что в ее возрасте становиться монахиней-кармелиткой… нет, не глупо, а расточительно! Того же мнения, кстати, придерживалась и матушка Элизабет, которая осторожно, исподволь пыталась навести Ариану на мысль о возвращении к привычной обстановке. Так птица выталкивает из гнезда своего птенца, чтобы заставить его совершить первый полет. Увы, Ариане не хотелось возвращаться в отцовскую квартиру, не хотелось снова работать в онлайн-журнале… Легкомысленный мир современной моды казался ей слишком далеким от реальностей жизни, с которыми ей довелось соприкоснуться. Сама ее жизнь, ее взгляды и убеждения стали другими, поэтому вернуться к прежней беззаботной жизни она бы, наверное, все равно не смогла. С недавних пор Ариана стала замечать, как трудно ей стало сосредоточиться на чем-то, кроме самой простой и однообразной работы. Чем это объяснить, она не знала, но ей было абсолютно ясно, что ни на что другое, кроме чистки картошки и перекапывания грядок под рассаду, она пока не годится. Со временем она планировала подыскать себе какую-нибудь интересную работу, но не знала какую. Ей хотелось бы заниматься чем-то таким, что могло бы понравиться Хорхе, но ничего подходящего она подобрать не могла. По этому поводу она глубоко и сильно переживала, а иногда даже не спала ночами, но ей и в голову не приходило, что ее бедный разум – изнасилованный, искалеченный ловким манипулятором, который едва не довел ее до безумия, – просто не способен избавиться от несвойственных ему парадигм и будет работать вхолостую до тех пор, пока она не найдет в себе силы освободиться от влияния Хорхе.

Со стороны, впрочем, Ариана производила впечатление человека разумного и здравого, но только на первый взгляд. Даже Сэм, знавший ее не очень хорошо, видел, что этой девушке не хватает чего-то очень важного. Быть может, подумалось ему, его парижский знакомый – депрограмматор, который действительно был лучшим в мире в своей области, – поможет Ариане найти то, что отнял у нее Хорхе. Собственно говоря, это была ее единственная возможность относительно быстро вернуться к полноценной жизни. В противном случае ее ждали многолетние сеансы психотерапии, причем не обязательно с положительным результатом: Сэм знал достаточно случаев, когда даже подготовленные агенты – крепкие мужчины, не боявшиеся никого и ничего, – получали такие глубокие психологические травмы, что вылечить их полностью не удавалось.

Видя, что Ариана колеблется, он решил ковать железо, пока горячо.

– Если вы согласны, – быстро сказал Сэм, – я позвоню своему знакомому и узнаю, когда он сможет вами заняться. Как я уже говорил, неофициально он работает на нас, а официально – на французских военных, так что после Ирака работы у него хватает, но я уверен, что для вас он найдет время. Наша служба командирования, я думаю, сможет подыскать вам в Париже какое-нибудь временное жилье, так что эта сторона пусть вас тоже не беспокоит… – Переговоры с соответствующей службой ЦРУ Сэм Адамс решил взять на себя. Он вообще был готов сделать все, лишь бы заставить Ариану сделать решительный шаг к выздоровлению. В том, что депрограмматор-ас ей поможет, он не сомневался, но для этого нужно было, чтобы Ариана хотя бы доехала до Парижа.

– Вопрос с жильем я лучше решу сама, – ответила Ариана, задумчиво глядя на Сэма. – Это-то как раз не проблема. Мне просто немного… страшно, понимаете? Вдруг этот ваш… депрограмматор… заставит меня вспоминать вещи, о которых я почти забыла… хотела бы забыть… Что, если он сделает мне только хуже?

Она действительно не хотела и боялась обсуждать кое-какие эпизоды из своего недавнего прошлого: сам момент похищения, убийство Фелипе, первые дни в плену, которые она провела в тесном деревянном ящике.

– Насколько я знаю, он еще никому не навредил, – ободрил ее Сэм. – Никто из наших оперативников пока не жаловался, что после сеансов ему стало хуже. – Он не стал говорить, что еще никогда ЦРУ не посылало к парижскому депрограмматору человека сугубо гражданского, однако несколько агентов, которые находились в плену или в заложниках годами, вернулись из Парижа абсолютно здоровыми и даже смогли продолжить работу.

– Я хорошо его знаю, – добавил Сэм, успокаивающим движением опустив руку ей на плечо. – Он – очень хороший человек с большим жизненным опытом. То, что бывает с заложниками, мой приятель знает не понаслышке: он сам одиннадцать лет находился в плену у ливийских мятежников. Чуть не каждый день его пытали и избивали, но он сумел все это преодолеть и остаться совершенно нормальным человеком. Сейчас у него есть жена и четверо детей, что, согласитесь, уже показатель. Все свое время он тратит на то, чтобы помогать тем, кто побывал в схожей ситуации, и у него это отлично получается. Как я уже говорил, он, наверное, лучший в мире специалист в своем деле. Многие люди, которых я знаю, благодарны ему за то, что он вернул их к нормальной жизни.

– Но я и живу совершенно нормальной жизнью! – воскликнула Ариана.