Под пристальным взглядом

Оказал помощь отряду в изыскании оружия. Им лично было доставлено два автомата и несколько винтовок.

Доставил советского лётчика, которого сбили во время налётов, конспирировал в своей квартире и сдал отряду для переправки через фронт.

Предупредил отряд за несколько часов о карательной экспедиции, которая уже следовала к месту расположения отряда в июне 1943 года.

Знаю Трошкина Якова Егоровича как человека, аккуратно выполнявшего наши поручения. Товарищ Трошкин вступил в немецкую полицию по нашему предложению.

О работе Трошкина знали командир Дятьковский партизанской бригады полковник Орлов, командир партизанского отряда Авдеев Е.Е. и командир отделения разведки Г.П. Акимочкин.

Подтверждаю: Трошкин Я.Е. за время совместной работы с отрядом проявил себя настоящим советским гражданином и патриотом».

…Спустя некоторое время я опять побывал у Трошкина. Сходил с ним вместе к трём дубам, вернее к двум. Один сгорел. Расщеплённый молнией в грозу, он лишился богатой кроны и теперь представлял собой почерневший столб.

– Вышел боец из строя, – промолвил Яков Егорович.

– Ничего он росток даст, – сказал я.

– Вот, говорят, книжка «Партизаны Брянщины» есть. Так там будто про Орлова упоминается. Верно? – спросил Трошкин.

– Упоминается в двух местах.

– А про наш отряд ничего не пишут?

Да ведь в брянских лесах действовало 139 партизанских отрядов! В одной книжке не расскажешь.

Ярко светило солнце, играя на новенькой медали Якова Егоровича, полученной совсем недавно. Седые от старости дубы стояли величественно и спокойно, как солдаты в почётном карауле.

Часы политрука

Директор восьмилетней школы Семён Тимофеевич Прокопкин живёт в стареньком отцовском доме. На высохшей, жёлтой, как янтарь, деревянной стене его избы висят на незатейливой цепочке карманные часы. В доме есть будильник, на противоположной стене тикают симпатичные ходики. И тем не менее, Семён Тимофеевич ежедневно заводит старенькие с обшарпанной крышкой часики. Они дороги ему особо.

Это было в 1941 году. В один из октябрьских дней в районе их посёлка Цветынь гитлеровцам удалось окружить одну из частей Советской Армии. Противник пустил против красных воинов танки, самоходные орудия, бронетранспортёры. Далеко разносилось уханье пушек, грозное рычанье танков, дробь длинных очередей танковых пулемётов…

Поздно вечером, когда утих бой, осторожно выбрался из подвала глава семьи Тимофей Прокопкин – семидесятилетний старец. У порога своего дома он обнаружил военного, лежащего без сознания. На гимнастёрке не успевшая засохнуть кровь. В бедре, груди, пояснице – раны. Старик Прокопкин – солдат первой мировой войны, не медля, смазал раны барсучьим жиром, сделал перевязку, переодел раненого в своё чистое бельё.

Более месяца находился у Прокопкина советский воин, политрук Попов. Однажды в посёлок ворвались немцы. Вскоре в сенях дед Тимофей услышал стук кованных фашистских сапог. На дворе кричали куры, пронзительно завизжал поросёнок. Несколько гитлеровцев чёной одежде вломились в хату, подошли к койке, где лежал политрук.

– Кто это? Солдат? Партизан?

– Это мой сын, – твёрдо сказал старик. – Тиф. Тиф у него.

Немцы поспешно удалились из дома.

…Политрук уходил декабрьской ночью. Тимофей уговаривал остаться: «Убьют! Не дойдёшь до своих». «Не могу, отец», – отвечал солдат. Он прижался головой к впалой груди старика, смахнул слезу. Потом сунул руки в карман, вынул часы, протянул Тимофею Ивановичу и быстрыми шагами направился в сторону леса.

Сейчас в письменном столе сына Тимофея Ивановича – Семёна хранится армейский треугольник – письмо с поблекшими от времени буквами, с пожелтевшими листами бумаги. Письмо адресовано отцу Семёна – Тимофею Ивановичу Прокопкину, умершему несколько лет назад. Датировано послание 1943 годом и говорится в нём следующее: «Я благодарю Вас за спасение моей жизни. И счастлив, что удалось выйти из окружения, попасть к своим в действующую армию. Я буду драться с заклятым врагом до конца. После победы вернусь к Вам, и мы встретимся, как большая родня. Политрук Николай Попов».

Письмо Тимофею Ивановичу от политрука Попова – единственное. Офицер погиб в боях за советскую Родину. Но до конца дней своих слышал старик Прокопкин стук часов Николая. Как самую дорогую реликвию хранит теперь эти часы и сын его – Семён Тимофеевич Прокопкин.

Поиск продолжается

Она ждала весточки от сына не один десяток лет. Извещению о гибели его, которое пришло ей в сорок первом, не верила. Закончилась война. Раненые, но живые пришли с фронта три старших сына. А его не было.

Весть от младшенького пришла недавно. Это было письмо от него самого.