Под прицелом ...

- Если честно, у меня нет больше информации нежели та, которую уже озвучил детектив Комански. Это расследование продолжается, и конечно же мы бы не хотели рисковать здоровьем и жизнью мисс Стентон.

- ФБР делает все возможное совместно с департаментом полиции Лос-Анджелеса, чтобы спасти жизнь мисс Стентон.

Медведь дает мне знак, что теперь моя очередь сделать заявление. Я поднимаюсь к трибуне и не вижу перед собой ничего – ни софитов, ни камер, ни микрофонов. Моя единственная надежда на то, что тот больной ублюдок сейчас смотрит телевизор и что Келси может видеть и слышать меня.

- Меня зовут Харпер Кингсли. Я исполнительный продюсер в KNBC и имела честь работать вместе с Келси Стентон. Франклин Сондерс, наш генеральный директор, попросил меня сделать следующее заявление от имени телекомпании: «Руководство и сотрудники KNBC глубоко обеспокоены безопасностью нашей коллеги Келси Стентон. Мы оказываем полиции нашу полную поддержку и готовы к сотрудничеству. Кроме того, мы предлагаем награду в 100 000 долларов тому, кто предоставит полиции информацию о нахождении Келси и поимке этого жестокого преступника. Просим любого, у кого есть эта информация, позвонить на горячую линию по предотвращению преступлений 213-555-KNBC. Сотрудники KNBC помогут полиции принимать звонки.»

- Мы молимся за Келси, Эрика Коллинза, Карла Нойманна и убитого офицера полиции, родственникам которых мы приносим свои глубочайшие и искренние соболезнования. Спасибо за внимание.

Я разворачиваюсь и ухожу, оставляя без внимания вопросы репортеров. Я не хочу быть новостью дня.

* * *

В четыре утра я все еще сижу за столом Медведя. Этому кошмару нет конца. Каким-то образом тому ублюдку удалось проникнуть в ее квартиру, убить троих мужчин, захватить Келси и никто ничего не видел. Он не оставил ни одного отпечатка пальцев или ботинок, ни капли крови. Ни единой улики, которая бы вывела нас на его след.

Кроме того, он ни разу не предупредил полицию о готовящихся похищениях. Он просто похищал их и убивал их, если они не соответствовали его ожиданиям. Боюсь, что даже оригинал не будет им соответствовать. Особенно если довести Келси до белого каления. С ней тогда вообще невозможно поладить.

Я подавляю смешок. Боже, это совсем не смешно. Я бы все отдала за то, чтобы она была рядом и злилась на меня. По любому поводу. Мне было бы все равно. Только бы она была жива.

Джим и Джессика покинули участок несколько часов назад. Джессике так и не удалось придать своему лицу «скорбное» выражение во время репортажа. Я еле сдержалась, чтобы не высказать ей все, что думала на тот момент. Джим пожал мое плечо, когда уходил – я сказала, что ему нет нужды оставаться. Если я паду духом, не хочу чтобы это увидел кто-нибудь из коллег.

Заслышав голос Медведя, я медленно поднимаю голову. За ним стоят мои родители. Лицо мамы отображает те же чувства, что и мое – полное отчаяние. Они с папой спешат ко мне, и я оказываюсь в их объятьях.

- Сердце мое, - шепчет мама, целуя мои волосы.

- Моя малышка, - говорит папа, обнимая нас с мамой.

Меня трясет, но я не позволяю себе расплакаться. Не хочу позволить себе потерять самообладание. Если я поддамся, то не смогу избавиться от этого кошмара.

- Спасибо вам, что приехали, - говорю в ответ.

- А что же нам еще оставалось? – отвечает мама.

- Быть дома в кровати.

Папа качает головой.

- Не думаю. Твоя мама в последнее время много храпит. Под такие звуки сложно уснуть.

Я смеюсь над этой неожиданной шуткой. Мама что-то игриво бурчит на французском в ответ, понимая, что это было сказано для меня, чтобы разрядить обстановку.

- Солнышко, давай мы отвезем тебя домой.

- Папа, мне нужно оставаться здесь в Лос-Анджелесе. Это мой репортаж. И … она …

- Нет, нет. Мы отвезем тебя в твою квартиру. Твой друг, детектив Брайс, сказал, что тебе не нужно оставаться здесь. Он позволил тебе побыть здесь, потому что не хотел, чтобы ты оставалась в одиночестве. А теперь ты не одна.

Если бы Келси так повезло, как мне сейчас.

* * *

У меня пересохло во рту и кружится голова, когда я прихожу в сознание. Я очень быстро осознаю, что лежу на какой-то маленькой кровати. Скорее даже на койке по ощущениям.

Делаю попытку приподнять руки, но они прикованы к прутьям койки.

Я еще не открыла глаза. Мне страшно. Это плохо.

Я скоро умру. Он убьет меня, как убил других. Это всего лишь вопрос времени.

О Боже, Харпер. Мне так жаль. Никогда не думала, что все так закончится.

Я знаю, что надо открыть глаза, но некоторое время я только прислушиваюсь. Сложно сказать, если ли еще кто-нибудь в комнате, потому что я ничего не слышу из-за стука моего сердца.

Чувствую, как на глаза наворачиваются слезы, как ни стараюсь их сдержать.

Я вздрагиваю, когда его рука прикасается к моему лицу, утирая слезы.

- Не плачь, Келси. Все не так уж плохо.

О, Боже! Пусть он прекратит прикасаться ко мне.

- Я не причиню тебе вреда, - наконец он убирает свою руку от моего лица, - если только ты не сделаешь мне больно.