Под прицелом ...(ЛП)

- Что? – она мигает и смотрит на меня своими глазами болотно-зеленого цвета.

- Ты готова запомнить имена всех представителей моей семьи?

- А что, их так много?

- Ну, у меня есть около двадцати близких родственников – мама, папа, братья, их жены, племянники и племянницы. Все они соберутся на День Благодарения. Кроме того, есть еще сорок девять дальних родственников – тети, дяди, кузены – которые может будут, может нет в этот раз. То есть всего у меня шестьдесят девять родственников, которых я очень люблю по непонятной мне причине.

Она хихикает:

- Ну конечно, по непонятной тебе причине.

- Ты все верно понимаешь, - я чувствую, что мой новоорлеанский акцент становится сильнее, чем больше мы приближаемся к дому. Мне нравится это. С Келси сейчас так и надо общаться. – Итак, начнем. Маму и папу зовут Сесиль и Джонатан Кингсли. Моих братьев – Жерар, Жан, Люсьен и Роби.

Келси веселится.

- И как тебя только угораздило назваться Харпер рядом с такими именами?

- Вообще-то представители моей семьи по кажунской линии зовут меня Леоной. Но моим братьям и родителям лучше знать.

- А кто у тебя с кажунской стороны?

- Милая, если твоя фамилия Кингсли, то как ты думаешь? – я перехожу на диалект, которым всю жизнь общаюсь с родственниками по маминой линии.

- Семья твоей мамы?

- Ответ правильный. Ее звали Сесиль Будро до того, как она вышла замуж за моего папу.

- А какие тогда некажунские имена у твоих братьев?

Я смеюсь в ожидании ее реакции на их имена.

- Сейчас скажу, только имей в виду, что мои родители были участниками движения за гражданские права. Итак, их зовут Медгар, Джон, Мартин и Роберт.

Она качает головой, пытаясь провести аналогии.

- Медгар Эверс, Джон Фитцджеральд Кеннеди, Мартин Лютер Кинг и Роберт Фитцджеральд Кеннеди. А также Харпер Ли, автор знаменитой книги «Убить пересмешника». Господи, они что, так серьезно относились ко всему этому?

- И до сих пор так же относятся. Я являюсь членом семьи, полной страстных увлечений. Просто каждый из нас делает акцент на разных страстях.

- А кем работают твои братья?

- Они все адвокаты. Кроме Жерара, который работает судьей.

- Активисты движения за гражданские права в шестидесятых родили четырех адвокатов? Это как-то неправильно.

- На самом деле папа всегда говорил – чтобы изменить систему, надо проникнуть в нее изнутри. Он происходил из очень богатой и влиятельной семьи в Новом Орлеане.

Маленькая ручка Келси отпускает подлокотник и гладит мое предплечье.

- Спасибо, что пригласила меня, Харпер. Мне действительно будет очень приятно познакомиться с твоей семьей.

- Они просто влюбятся в тебя, Келс. Это будет твой самый лучший День Благодарения, обещаю тебе!

Или же мне придется гнать и лупить их любящие задницы вдоль всей улицы Сент-Чарльза.

* * *

Мы сворачиваем направо на улице Сент-Чарльза и проезжаем последний участок дороги до моего родного дома. Ну, слово «дом» не совсем подходит в данном случае.

- О, Боже! – восклицает Келси, когда я выхожу на длинную дорожку, ведущую к дому. – Здесь живут твои родители?!

- Что, не похоже на трейлер, который ты представляла себе, да?

Она легонько ударяет меня по руке.

- Харпер!

Я никогда не задумывалась о доме, в котором выросла. Все дома в районе Гарден впечатляют. Наш всего лишь один из многих домов в этом районе, построенных в стиле греческого возрождения. Единственное, что я помню точно – в нем восемь спальных комнат, потому что мне не пришлось делить одну из них с моими братьями.

Пока паркую «Эксплорер», на крыльцо выходит мама, заслышав наше приближение. Боже, не могу поверить, что бы я когда-нибудь так нервничала раньше, когда приезжала домой.

- Кстати, ты знаешь французский? – спрашиваю Келси, пока мы выходим из машины.

Она мило морщит лобик.

- Немного.

- Это хорошо. На нем мы как правило разговариваем между собой. Но если одна из жен поблизости, то переходим на английский.

Она высоко вскидывает бровь:

- Я теперь считаюсь женой?

- Нет! – черт. – Нет, просто все мои братья женаты. И только Рене бегло говорит по-французски. Все остальные плохо его понимают.

Интересно, я сильно покраснела во время этого объяснения?

- Ладно. Потому что, видишь ли, Харпер, мы еще даже не обручены.

Я улыбаюсь ей в ответ, напоминая про наше приключение в школе:

- Но я же носила за тобой твои учебники!

- Верно. Поэтому почему бы тебе сейчас не поднести мою сумку?

Смеясь она разворачивается и идет по направлению к дому.

- О нет, мэм, срочно вернитесь обратно! – машу ей вслед.

Она оборачивается и приопускает солнцезащитные очки, глядя на меня поверх них. Это выглядит очень мило и немного соблазнительно. Я снова машу ей рукой, и она очень медленно возвращается ко мне.

- Да?

- Мы еще не женаты, поэтому ты можешь нести свой багаж сама, - вручаю ей черную сумку. Как только она берет ее в руки, я съеживаюсь от возгласа мамы:

- Харпер Ли Кингсли, и что это ты себе позволяешь?!

Я смотрю на крыльцо и чувствую, что сейчас провалюсь сквозь землю.

- Да, мама?

- Скажи мне, пожалуйста, с каких это пор наши гости носят свои сумки в этом доме?