Под провокатором (СИ)

Она открыла мини-бар, прошлась пальцами по его содержимому, безошибочно выбрав мой любимый напиток. Умница. Иногда мне оставалось только дивиться тому, насколько хорошо она знала, я бы даже сказал, чувствовала меня на каком то интуитивном уровне. Мой личный менталист.

— Нет, причина не только в этом.

— Я даже не сомневалась.

— Не зря ты у меня молодец, — съехидничал я.

— Ты попал внутрь дома? — послышался хлопок откупорившейся пробки.

— Да.

— Ну прямо Джеймс Бонд.

Я невесело улыбнулся Урсуле, стянул майку, взял из её рук протянутый бокал, и наигранно низко поклонившись в знак благодарности, направился в душ.

— Алкоголь вредит здоровью.

— Только не моему, — шутливо произнес я, и это действительно было так.

Я цокнул, отпил знатную порцию напитка и включил воду. Нужно вернуться в Гипфель, допросить крота, может, скажет уже что-нибудь полезное. И еще у нас появилась одна неплохая новость…, по тёмной лошадке, наконец, всплыла кое-какая информация.

Глава 14. Зимняя стужа

МЕЛАНИЯ РОШ.

Я сидела за огромным столом, в не менее огромной комнате, где на протяжении девятнадцати лет завтракала изо дня в день. Под моими глазами залегли мешки, волосы мне привёл в порядок стилист, а вот «личико подправить» он так и не сумел. Я любезно предложила ему нарисовать мне на лице улыбку помадой, если его не устраивает мой вид, на что он, конечно же, спасовал перед моим грубым тоном, сказал, что в принципе, я выгляжу неплохо.

Честно говоря, кусок в горло не лез. Меня тошнило от себя. Я чувствовала свой желудок где-то на уровне горла. Скребла вилкой по керамической тарелке, катастрофически раздражая свои нервы. Из головы не выходили картинки вчерашней ночи. Ночи, которая, как мне показалось изначально, была особенной. Да, фактически так и вышло. Особенно — не всегда бывает хорошо. Бывает особенно дерьмово, особенно погано, особенно больно.

Я сжала вилку, стараясь унять слёзы, которые вновь предательски подступали. Сделала глубокий вдох, затем выдох. Сегодняшний день — будет прекрасным. Ничто не испортит мне настроение. Старая Мел — умерла, новая не будет лить слёз, не будет страдать, всё будет иначе!

Папа пришёл за мной рано утром. Охранники уже успели доложить ему о моей ночной истерике. Хвала, когда я соврала, что мои ночные кошмары вернулись, он не стал допытываться до всех подробностей. Просто сообщил, что сегодня большой день, и я пойду с ним на пресс-конференцию, на которой у меня будут брать интервью, по поводу похищения.

— Дочь. Ты готова? Нам пора ехать, — сказал он, войдя в столовую.

— Да, папа. Уже иду, — покосилась на нетронутый омлет, и встала из-за стола.

Посмотрела на своё отражение в бесконечно длинном зеркале витринного шкафа. Не считая кислого лица, выглядела я, стоит отметить прекрасно. На мне был белоснежный костюм, с брюками на высокой талии и кроп-топом под пиджаком. Волосы собраны в гладко расчёсанный хвост. Ну, прямо ангел…, подумалось мне. Ангел, занимающийся сексом с убийцей своей матери.

К горлу опять подкатила тошнота.

Я проследовала следом за отцом, мне вынесли из гардеробной длинную шубу из меха Иберийской рыси.

— Если это не синтетика, то я не надену это! Просила же, не покупать мне такое….

Отец искоса глянул на семенящего по моим стопам стилиста, на что тот стушевался, и поджав губы, метнулся как ошпаренный обратно в гардеробную, вынося оттуда пушистую леопардовую накидку.

— К чему эта помпезность… — закатила я глаза, выхватывая ее из его рук.

Весь персонал, большинство которого знало меня с самого детства, наверное, были шокированы моим поведением, в принципе, как и я сама. Я никого не хотела обижать, просто, наверное, и моим нервам иногда приходит конец.

Но как только швейцары открыли перед нами дверь — я ахнула. Когда успело навалить столько снега…, я вроде бы всю ночь не спала. Перед глазами вновь встали вчерашние картинки. В груди невыносимо защемило, я проморгалась, отгоняя подступающую влагу. Не плачь, не плачь, будь сильной! Не хватало ещё, чтоб отец устроил мне допрос с пристрастием.

Я накинула синтетическую шубу и вышла на улицу, вслед за папой. Он на мгновение остановился, и, не смотря на меня произнёс:

— Когда ты родилась, на улице была точно такая же стужа, — сказал он, медленно оглядываясь, я бы даже сказала с каким-то наслаждением, вокруг.

Крепче укуталась, и, не осмелившись поднять глаза, тихо спросила:

— Папа, как мама умерла?

Он, нахмурившись, расправил плечи, и недолго думая, сказал:

— Как я уже сказал, её убил Алекс. Он пришёл за мной, но меня не было…, и ему, под руку попалась твоя мама.

Я мысленно прикинула, сколько лет тогда, могло быть Клауду.

— Но ему же тогда было… около шестнадцати…,я как он…

— Я смотрю, ты его хорошо успела узнать, — он смерил меня брезгливым взглядом, от которого я сразу поёжилась и для своего же блага, решила дальше молчать.

Мы сели в представительскую машину, на заднее сиденье и тронулись с места, по до боли знакомому маршруту.

— Покажи мне шею, — резко произнёс отец, отвлекая меня от созерцания красот зимнего Бришалота.

— Что? Зачем?