Под провокатором (СИ)

— Не выдумывай, пожалуйста, — сказала Камилла. — Ситуация очень серьёзная. Никакое это не восстание машин. Провиданс — у Провиданс имеется лишь алгоритмическая программа, не имеющая искусственного интеллекта. То о чём ты говоришь, возможно исключительно только в теории в программах, имеющих искусственный интеллект, это не наш случай. У Провиданс есть база данных, куда собирают информацию, полученную со всех анализов, инициаций, биометрик, со всех трекеров, звонков и прочего, фактически Провиданс и есть дата — центр, ЦОД[1], который выдаёт алгоритмы и не более того. А что делать с этими данными — решает Правящий круг. Как нам известно, в круг входит ограниченное количество человек, и четвёрка гигантов это Рош, Ким, Раббинович и Нюберг. Оборудование, которое сейчас у нас, тот же дата центр, копия Провиданс, и синхронизатор. Наш ЦОД на много меньше основных мозгов Провиданс, так что мы ежедневно сортируем получаемую информацию и удаляем ненужную, чтобы не перегружать сервера. Но сегодня, наконец, выловили кое — что интересное. Ну, и как я вам уже сказала, Провиданс копирует сама себя внутрь… себя же.

— Я всё равно ничего не понял, — сказал Патрик.

— Провиданс и есть крот. Сама Провиданс.

— И какой в этом может быть смысл?!

— Единственный вариант, который на данном этапе я могу предположить …, фактически Провиданс это Рош, Ким, Нюберг и Раббинович! Мелких сошек можем смело исключить. Вот и думайте теперь!

— Кто-то из них идёт против Роша? — я перевёл инициативу разговора на себя.

— Возможно и так…, но я не уверена. Тут всё сложнее, я не видела ничьего следа при копировании. Может, это было и не копирование вовсе…, тогда в этом точно нет никакого смысла….

— Почему нет смысла?

— Ключ принадлежал самому Рошу. И получается, если это не копирование, то выходит…, что он «предал сам себя». И копирует сам у себя же.

— Это полный бред.

— Полнейший. Возможно, кто-то использует его ключ…, не знаю. Всё очень запутанно. По тому, к нашему сожалению, Тёмная лошадка — определённо не наш союзник, она враг Роша, и пока мои подозрения лежат только на этой тройке из Правящего круга.

— Ким, Раббинович и Нюберг значит…?

— Именно. Я предполагаю так. Остальные варианты — бессмысленны и нелогичны.

— Твой ассистент сказал, что новость хорошая, — сказал я.

— Чем нехорошая новость, что мы что — то нашли? — возмутилась она.

— У нас явно разные понимания слова «хороший».

— У нас вообще разные понимания чего — либо!

— Камилла, к чему это сейчас?

— Ооо, какая драма, бывшие любовнички ссорятся! — не обошлось без пяти копеек Маркуса. Я зыркнул на него испепеляющим взглядом, на что он сразу поднял руки вверх. — Молчу, молчу.

Камилла вскочила со стула и наклонившись ко мне, начала кричать:

— Да к тому, что я с утра до ночи безвылазно занимаюсь тем, что ищу хоть что-то, что поможет нам выиграть в войне! А единственное, чем занят ты — это поиском малолетней, отшившей тебя девицы, тебе в этом году будет тридцать, а ведёшь себя безответственно, будто все семнадцать!

— Тшш, девочка, ты перегибаешь палку….

— Ты же ездил за ней в столицу, да?! Сбежал отсюда, втайне от всех, рисковал собой, своей важностью, всем! Ты же мог рассекретить нас, пойди что не так! А если бы тебя поймали?! Ты нужен нам здесь, тут, своим людям! А ты в это время ищешь сбежавшее пристанище для своего дружка.

На нас уставились все присутствующие, и вся команда Камиллы в том числе.

— Зачем ты вмешиваешь ее в этот разговор, Камилла?! Мы, кажется, уже поставили с тобой все точки над и. Причем здесь Мелани?!

— При том, что ты стал безрассудным, взбалмошным и полностью потерял хватку, именно тогда, когда ты нужен нам в полную силу!! Мы остались без дома посреди зимы, находимся на иждивении у Гипфеля! Может пора уже заняться настоящими проблемами, а не этой, зарящейся на чужое, змеей?!

Я встал, вытащил сигарету, закурил.

— Камилла, я сам решу, чем мне заниматься. Свой долг я не забыл, и никогда не забуду. Он для меня — на первом месте. Но, говорить что-то о Мел я тебе запрещаю, — я стукнул ладонью по столу, прямо перед ее носом. — Еще раз скажешь о ней в неуважительном контексте, и наши с тобой пути разойдутся уж точно окончательно. Посмотрим, насколько ты верна долгу.

Встал и вышел из помещения, на ходу делая глубокую затяжку. У нас у всех сейчас сдают нервы, я не злился на Камиллу. Конечно, она будет ревновать. Даже не винил ее за цирк, который она устроила перед всеми. И если уж быть честным, заслужил многое из того, в чем она меня обвиняла.

Я размяк, совсем отвлекся, ударился с головой в омут, под названием «Мел». Но иначе — не мог.

Решив отвлечься и обелить совесть, начал думать над тем, что услышал.

Ким, Нюберг и Раббинович, значит.