Под развалинами Помпеи. Т. 2

Когда весть о смерти Августа распространилась по всей империи, Германик со своей женой Агриппиной отправился в Германию, чтобы прекратить волнения в легионах, находившихся на Рейне.

По прибытии к ним Германика эти легионы стали заявлять ему о своих лишениях и страданиях, требуя увеличения их жалованья и отказываясь до удовлетворения этого требования от службы и повиновения своим начальникам. Многие же из легионеров предложили тут же Германику провозгласить его императором. Им было известно, что и Август одно время подумывал о том, не предпочесть ли злому, себялюбивому Тиверию его доброго брата Германика, который обладал прекрасной душой и другими хорошими качествами и талантами, был и красив, и умен, и храбр, и любим всеми солдатами.

Будучи вместе с тем необыкновенно честным человеком, Германик не только не был польщен вышеупомянутым предложением легионеров, но пришел от него в негодование. Он стал упрекать их за их бесчестное и вероломное предложение, угрожал им наказанием и выразил намерение немедленно покинуть войско, которое было ему так преданно. И надо заметить, что он наверняка исполнил бы свое намерение, если бы не был удержан легионерами, грозившими скорее убить, нежели выпустить его из лагеря.

Услышав эту угрозу, Германик вынул кинжал, скрытый в его платье, и, потрясая им в воздухе, воскликнул:

– Я скорее умру, чем сделаюсь изменником!

И он был уже готов вонзить кинжал в свою грудь, но, к счастью, находившиеся около него схватили его руку и удержали его от самоубийства.

Так как и эта сцена не успокоила войска, то Германик, желая избавить от опасности свою жену, решился отправить ее вместе с маленьким сыном Каем, прозванным солдатами Калигулой по особенной обуви, которую он носил в то время, в один из ближайших городов. Это решение смутило, однако, солдат до такой степени, что они стали умолять Германика простить им их поведение и не причинять им позора посылкой своего семейства к чужим людям.

Пользуясь раскаянием солдат и желая водворить среди них прежнее спокойствие и порядок, Германик, как повествует Светоний, обратился к ним с прочувствованной речью, в которой убеждал их отделиться от злонамеренных товарищей, желавших погубить их. Речь Германика на этот раз произвела такое сильное впечатление на солдат, что они не только оставили всякую мысль о возмущении, но и выбросили из своей среды подстрекавших их к возмущению.

После этого, желая показать на деле свое раскаяние, римское войско охотно пошло в поход на германцев, предпринятый цезарем Германиком с целью отомстить последним за поражение и истребление легионов Вара.

Мост через Рейн был устроен быстро, и Германик перевел через него двенадцать тысяч пехоты, придав ей в помощь двадцать шесть когорт и значительное количество кавалерии.

Пройдя незаметным образом среди лесов, римские войска бросились неожиданным образом на племя марсов, пировавших в это время по поводу какого-то празднества, и, уничтожив без различия пола и возраста большое число неприятеля, опустошили страну на расстоянии шестидесяти миль в окружности.

Зиму, следовавшую за этим походом, Германик провел с войсками на берегах Рейна, а весной вновь собрался в опустошительную войну, к которой подала ему повод распря между старшинами племени, жившими в то время в нынешнем Гессеке. Одни из этих старшин домогались независимости своего племени с князем Арминием во главе; другие же, приверженные Сегесте, как нам уже известно, ненавидевшему Арминия, желали находиться под покровительством римлян. Эти две партии вели между собой ожесточенную борьбу, когда Сегеста, видя свою партию готовой уступить в борьбе, обратился за помощью к римлянам, послав в римский лагерь, к Германику, своего сына Сигизмунда и других послов.

Германик, поспешив на призыв Сегесты, разбил его врагов, захватил многих из них в плен и между прочими Туснельду, дочь Сегесты, которая, будучи женой Арминия, держала сторону своего мужа, а не отца, и освободил из рабства тех римлян, которые были взяты германцами при уничтожении легионов Вара.

Взятие в плен жены и измена Сегесты привели в ярость Арминия. Он обратился к херускам и другим соседним племенам и, напоминая им их прошлые громкие победы, омраченные последними поражениями, сумел воспламенить их к войне против римлян.

Слова Арминия подействовали даже на некоторых германских вождей, которые, как, например, его дядя по отцу Ингвимер, относились до того времени благосклонно к римлянам, пользуясь со стороны последних полным доверием и расположением.

Таким образом, настала минута, когда Германику приходилось выполнить смелый и славный подвиг, загладить постыдное поражение римских войск под предводительством несчастного Вара.

Он разделил свое войско на две части, одну из них послал со своими легатами сухим путем, а с другой, бывшей под его личной командой, дойдя до устьев Рейна, поплыл по реке до Амизии, нынешнего Эмса, и оттуда достиг рокового Тевтобургского леса.