Под рябиной

— Не думаю, — осторожно ответила я. Я была его единственной дочерью, по крайней мере, достигшей брачного возраста; конечно же, ему хотелось быть на свадьбе. Мне тоже хотелось бы этого. Но Шейла! Им пришлось бы встретиться. И судя по тому, как развивались события, ситуация оказалась бы слишком острой. Я знаю, что все мы думали об одном и том же, хотя и не говорили вслух.

— Какой сказочный роман, — дипломатично высказалась Мхэр. — Свадьба на Лазурном Берегу, а медовый месяц в Греции.

— А потом — в очередь безработных за благотворительной помощью, — пошутила я, и все расслабились.

У Шейлы не было розовых очков.

— Ты страшно наивна, — заявила она на мою новость. — Хорошо. Итак, ты переспала с ним — не пытайся надуть меня, естественно, переспала. И ты думаешь, выйдешь за него и будешь жить счастливо всю жизнь. Конечно же, он пообещал жениться на тебе, ведь так? Он за полсвета от тебя!

— Юг Франции не так уж далеко.

— Как мне знать, что не надо будет ехать на прекрасный отдых за границу искать его?

— Ты всегда выбирала не тех мужчин и продолжаешь делать ту же ошибку. — Я не должна, не должна вступать в очередную пустую ссору с Шейлой, но меня затягивало.

— Ошибкой было выходить замуж за твоего отца. За мной бы бегали тысячи мужчин.

— Мам, — сказала я устало, — я стараюсь тебе объяснить, что влюблена и собираюсь выйти замуж. — Я потрогала золотое кольцо с аметистом. В тот момент, когда Рикки надел мне его на палец, я знала, что никогда это не забуду. — Мама, пожалуйста!

Я очень редко звала ее «мама». Шейла смягчилась и поцеловала меня:

— Если ты так уверена, надеюсь, он приедет.

Я улыбнулась — в сумочке лежало утреннее письмо от Рикки. Я была уверена.

Глаза Шейлы загорелись.

— Мы обдурим эту женщину со свадьбой. Это дело мое и твоего отца, а не ее. А если он не согласится, то Лэрри исполнит роль посаженого отца.

— Вряд ли дойдет до этого, — я собралась для дальнейшей борьбы.

Прервав воспоминания, я увидела, как высокая фигура направилась ко мне. И вдруг зал ожидания поплыл у меня перед глазами. Я схватилась за перила, чтобы не упасть, на меня накатил приступ тошноты. Глупая. Я ведь не завтракала, совсем не подумала об этом. Нельзя раскисать, просто нельзя. Пойду к машине и подожду там. Рикки знает ее — и тут он подбежал, обнял меня и, как по волшебству, в одно мгновение мне стало лучше.

Мы все ехали и ехали, остановились перекусить в ресторанчике на незащищенной от ветра вересковой пустоши. Нас встретил оживленно шумящий огонь в камине.

— Вот это здорово, — Рикки направился к нему. — Давай сядем здесь.

Я отошла — было слишком жарко.

— Тебе плохо? — тут же вернулся Рикки. В глазах светилось беспокойство.

— Нет, все прекрасно, — заверила я. Действительно, ощущение было странное: хотя я проголодалась, ничего из меню мне не хотелось.

— Теперь машину поведу я, — сказал Рикки. — Ты не заболеваешь?

— Кажется, нет, — постаралась я успокоить и его, и себя.

Я наблюдала, как женщина кормила ребенка, сидящего в высоком детском стульчике. Струнка озабоченности зазвучала где-то глубоко во мне. А вдруг это правда? В этот раз не было месячных, но я списала это на стресс. Мне подвернулась горящая работа, отнимающая много времени, но за хорошую плату. Шейла была тут как тут.

— Не вздумай сказать, что ты не принимаешь противозачаточные таблетки! — сказала она мне однажды недоверчиво.

— Мне не нужно, — ответила я с легкостью и самодовольством, с уверенностью девчонки без каких-либо любовных привязанностей.

— Ах, как мы целомудренны! — фыркнула она.

Я никогда не задумывалась о ситуации, с которой я бы не справилась. Я была совершенно уверена в моей еще не испробованной силе духа, даже когда я поехала к Рикки во Францию. Возможно, как сказала Шейла, я была «чертовски наивна». Нет, это невозможно. Не может быть так быстро — и мне стало совсем плохо. Нет, так плохо себя при этом точно не чувствуют!

Рикки вел машину сам до конца. Мне стало лучше, когда мы наконец остановились у конторы поверенного. Я заволновалась при мысли, что скоро увижу коттедж. Жаль, что день был серый и промозглый, курортная зона выглядела уныло и, не по сезону, мрачно, а мне хотелось, чтобы Рикки увидел это место во всей красе.

Агент, со светлыми волосами и быстро мигающими голубыми глазами, был молодым и очень деловым.

— Рад с вами познакомиться, мистер Дэнхэм, — он протянул руку. — Жаль, что погода не радует. Джон Фермер. Да, и это старый, добрый, «без единого облачка» месяц! — он улыбнулся мне.

Рикки смотрел недоуменно, а я чувствовала, что меня втягивают в союзничество против Рикки, иностранца.

Джон Фермер, улыбаясь, извлек ключи:

— Мы приглядывали за домом. Место в довольно плохом состоянии. Кошек пристроили.

— Кошек? Сколько же их? — воскликнула я.

— Всего лишь три. Она была эксцентричной особой, так что могло быть и хуже. Я тут посещал одну даму поблизости, так там было целых пятнадцать. Можете себе представить!

Моя мечта о привлекательном загородном коттедже рассеялась в один момент.

— Вы были знакомы с тетей? — спросила я.

Он покачал головой.