Под рябиной

Хватит, прекрати, сказала я себе. Что им нужно от этого приходящего в упадок места? Допустим, здесь находятся ценные картины, но Марион и Стивен не слишком нуждались в деньгах. И ведь это не причина для — сначала мозг избегал, а потом вдруг принял это слово — убийства. Не вижу здравого смысла. Марион скоро вернется, «скорая» тоже подъедет, и мы обо всем поговорим.

Я бы не стала продолжать чтение, но было просто необходимо. Пришлось напрячь зрение, чтобы разобрать каракули.

«Ребенок плакал всю ночь. Я боялась, что Ричард услышит. Марион и Стивен приедут позже. Мне необходимо рано уложить мальчика спать».

Зарождающийся, вызывающий тошноту страх подбирался своими холодными пальцами к моему сердцу. Мне нельзя это читать, ни один на один с собой, ни при таких обстоятельствах, но остановиться я не могла. Слова уже были бессвязны, но ниточка беспощадно тянулась все дальше, и я поняла, что уже знала, к чему она ведет.

«Она издала последний звук. Подушку держал Стивен, Марион отослала меня проверить, спит ли Ричард, но я вышла в кухню. Наверх не поднималась».

А спал ли Рикки? Взгляд мой переместился на дверь маленькой спальни, где я сейчас сидела, может, он потихоньку выполз отсюда, припал от страха к полу у самого верха лестницы, и оттуда смог увидеть то, что творилось в гостиной. Не тот ли ужасный опыт смотрел на меня его глазами с фотографии в бабушкином доме? Бабушка — Рикки! О, Рикки, молила я молча. Где ты? Так же как когда-то тетя Эмма умоляла своего любовника. Но он мертв, мертва и тетя Эмма. Но Рикки жив, и я тоже, пыталась я привести себя в нормальное состояние. Вскоре этот кошмар кончится. Буду читать дальше. Странным образом, заставляя себя читать дальше, я будто пыталась отсрочить, оттолкнуть последнюю мысль, признание, которое я не могла допустить.

«Они велели мне держать лампу, Бобби. Стивен выкопал под деревом яму. Красивое дерево, свежие листочки только еще пробивались, и было очень ветрено. Они опустили девочку туда, а наверх Стивен навалил камни. Они мне сказали, что нельзя здесь ни к чему притрагиваться…»

Снова разрыв, затем слова вновь возникли: «Они хотят, чтобы я шла домой, а они позаботятся обо всем, но я их не оставлю. Я больше их не увижу. На следующее утро я обнаружила мальчика под деревом. Он хотел знать, как оно называется. Не правда ли, дети — странные? В ту ночь я заболела, Бобби. Постоянно просыпаясь, я видела, что маленький Ричард сидит рядом и неотрывно смотрит на меня. Думаю, он побежал за помощью. Лил дождь, и я слышала, как ветер ломился в стекло. Меня увезли в больницу, но я заставила их отпустить меня домой. Теперь болен мальчик, у него высокая температура. Приехал какой-то человек и забрал его. Марион и Стивен говорят, это к лучшему. Им нужен Шангри-Ла, но они его не получат, ведь они не любят его так, как ты его любил. Я заперла дверь и не впущу их. Никого не впущу. А сейчас пора кормить кошек».

И все.

Будто подчиняясь какой-то неведомой силе, я подняла руку, отдернула старую кружевную занавеску и выглянула в сад, туда, где рябина раскинула голые ветви, белеющие над маленьким, украшенным камнями холмиком. Мне вспомнилось, как в тот первый день, когда Рикки привез меня сюда, в день, когда я узнала о своей беременности, он застыл, глядя из окна, в состоянии транса.

Должно быть, много лет назад он забрался сюда, на это место и смотрел вниз. Это была по-настоящему кошмарная сцена.