Под руку с Одиночеством. Брошенные Ангелы (СИ)

— Зачем? Приятно видеть ее в других, а мне такие мучения ни к чему.

— У ангела разве нет души?! — совсем опешила Огонёк. Она не обращала внимания на ассортимент: до нужного отдела еще идти и идти.

— Не-ет, — притворно удивилась Мелл, — а что такое душа?

— Как это? — не поняла, где искать ответ.

— Вот так. Сначала скажи, что такое душа — потом поговорим о покупке, — Мелл рассматривала вялые лимоны в ящичках у входа. Объявление говорило, что их необходимо купить. Здравый смысл отвечал, что их нужно пристрелить.

— Ладно, придем домой — я в справочнике посмотрю. Или у Игоря спрошу, он всё знает, — для нее не существовало безвыходных ситуаций. — Но потом купите? Точно?

— Зачем тебе деньги? — снова остановилась Танька. От её синего взгляда иногда можно было и замерзнуть.

В тесном проходе между лотками с овощами девочек нещадно толкали обозленные на цены покупатели.

— Ты разве не хочешь быть богатой? — сильно удивилась Огонёк.

— Богатство? Зачем оно мне? — удивилась в ответ. — Я же дьявол, а не человек, мне много не надо, — пожала плечиками Танька.

— А власть? — спрашивая у Таньки, Мелл подначивала Катю. — Неужели не хочется?

— Для чего? Это большая ответственность, а я свободу люблю, — Танька посмотрела на апельсинки, и ей их стало жалко.

— Прискорбно, что ты не человек, — серьезно оценила эту реальность Мелл.

— Совсем даже наоборот! — развеселилась Танька. — Лучше умереть, чем жить в страхе и ограничениях. Давайте к столу вот эти фрукты возьмем. Это как называется? — она показала на совсем зеленые и, на вид, сочные.

* * *

— Она купит душу? — опешил оператор. Забытая в собственной руке плошечка с мороженым вот-вот могла перевернуться.

— Как?! — давясь от смеха, смотрел на происходящее техник. Он предпочел холодок на палочке.

— А что, не может разве? — еще больше удивился напарник.

— Может сделать вид! А что покупать-то?! Не, ну ты сам посуди, — утирал слезы техник.

— А зачем ее вообще покупают и продают? — снова принялся за свою подтаявшую порцию.

— Никто ее не продает, бред! Сущность свою — меняют, это бывает, — техник стал серьезен. Нужно было срочно доедать мороженое, и это немного злило. — А продать? Кто ж чужую купит-то? С грехами, чёрную и низкую? Алчную и гнилую? Или загубленную? Черствую, может быть? Мелкую, ослепшую, коварную душонку? Продажную, слабую и пустую! Очнись! — мороженное все-таки капнуло на руку.

— Но… Но она же видит и другие души! — облизнувшись, возмутился оппонент. — Ангельские, благородные и богатые! Широкие, ласковые и добрые! У нашей взгляд лучше, чем у тебя. Она видит непорочные, отзывчивые и прекрасные души. Светлые и чистые! А ты кошмары какие-то, — немного обиделся оператор.

— Да уж, видит, — вытирая руки, техник с сожалением смотрел на остаток эскимо, лежащий на столике. — А теперь ты посмотри на души этих детей! Умник… — он так и не рискнул взять размякшее лакомство.

* * *

— Короче, потом купите, да? — не унималась Огонёк.

— Ты только свою продаешь? — схитрила Танька. От вида теснящихся на полках дешевых подобий еды постепенно становилось тошно.

— А что и чужую можно?! — встрепенулась девочка.

— А то! Приноси — посмотрим, оценим. Правда, Мелл? — подмигнула подруге.

— Да, тут всё взвесить нужно. Главное, когда упаковывать будешь, веревку не сильно затягивай. Мы психо-безмен захватили, не помнишь? — начала откровенно дурачиться в ответ.

Часть 42

Вечером Волна, Танька и Мелл сидели в комнате Огонька и Ветерка и слушали сказку, которую рассказывал Игорь. Сказки рождались сами собой, на ходу, и больше были похожи на притчи. Зато было очень интересно наблюдать, как вырисовывается история, которую направляют неугомонные девчонки.

Уложить спать младших оказалось целой проблемой. Сначала всем потребовался театр одного актера, рассказывающего о поведении детей в течении дня. Потом Огоньку нужно было услышать, какая она хорошая. Дальше — долго договаривались, сколько будут спать утром: в последние дни каникул пытались лениться изо всех сил.

Ветерок не просила ничего. Только терпеливо ожидала.

Танька видела, что Игорь втихаря, когда нет посторонних ушек, называет Соню Самым Лучшим Ребенком В Мире. Еще он рассказывал малой, что у нее растут крылья. И что на самом деле она достойна любви. Бескорыстной. Просто так, даром. Не за что-то, а как ребенок. Самый Лучший Ребенок В Мире…

Ветерок прятала полученное счастье за пазуху. Ещё не верила и потому копила по капле, на будущее и для мамы.

«Что с ним? — спросила у себя Танька.

Это его ребенок, разве не увидела ещё? Ну, ты даешь! — Второе Я, одной рукой вынув изо рта подсмотренный где-то леденец на специальной держалке, перестало доставать из мешка придуманные для детей сны.

Как такое может быть? Отец — не он. Он даже не мать, — просмотрела невероятное Танька.