Под руку с Одиночеством

– Что–то пошло не так, Актеон? На мне споткнулся? – Таня прочла в сознании трясущегося от страха человека, которого прикрывали враги, много интересного. – Показывай дорогу на пляж. И оч–чень быстро! 

*** 

– Как!? – в ужасе кричал техник.

– Вот как–то так. Я к этому отношения не имею, – оператор едва мог говорить, горло пересохло.

– Она с такой улыбкой убивала, словно тортик любимый нарезала… Откуда это в ней!?

– Умения драться в нее базово заложены? Нет, чушь. Если бы у нее была чья–то память – еще понятно. А так? Ума не приложу, – оператор был скорее ошарашен увиденным, чем разочарован в их творении.

– Умение убивать, не просто умение драться. Это в твоем «девятом наборе» было, читай внимательнее. Важно другое: там была еще эйфория берсерка[15]. А страшно то, что она полностью контролирует это состояние.

– А время? Она ускоряет восприятие?

– Ха! Это она тоже может. Но сейчас она воздействовала на скорость времени для окружающих, это сложнее, но тратит чужую энергию. 

***

На пляже во многих местах песок был покрыт черными пятнами крови. Трупы детей Синяя группа сносила в одно место, рядом с телом Локи положили Алони.

Вид мертвых, чистых и умытых морем, вызывал дикую тоску. До волчьего воя. Не было щемящей боли в груди, чувства гнева и жажды возмездия. Души живых были открыты и зияли свежими ранами.

 

Подбежала Миса, стала ощупывать Таню за плечи:

– Ты ранена! Руки в крови! Где?! Где болит?

– Миса, это не моя кровь, я клинок поила. Сама–то как? Цела?

– Издеваешься? Твой дружок ко мне никого близко не подпускал, пока Синяя не прибежала. – Миса обреченно махнула рукой. – Их цель – дети, взрослые – только если под руку попадут. Актеон, помоги Уллису. Твоя группа почти вся погибла.

– Не трогай его, он в моей власти. Пусть стоит здесь и смотрит. Почему так произошло? Кто они? За что напали?! – Таня только теперь начала воспринимать произошедшее.

Появились звуки. Появился запах водорослей. Волны своей безмятежностью совсем не вписывались в настроение. Кроме маленьких тел, были трупы взрослых. Некоторые напоминали кучи окровавленной ветоши. Она присела у кромки воды и стала отчищать непальский нож[16] мокрым песком от засыхающей крови.

 

– Традиция у них такая – убивать детей. Мстителями себя называют. Потом расскажу подробнее, если никто раньше не просветит. Ты сначала своего зверя отзови, пожалуйста. Еще цапнет кого по ошибке. Трупы, похожие на груду тряпок – его работа.

– Кого? – Таня не сразу сообразила.

– Хорька твоего. Или кто он там? Рассмотреть же невозможно было, он рвал в клочья почти мгновенно. Страшное зрелище, если честно.

– Хорек? Нет, это котенок мой. Со мной, в смысле. Лютик зовут. Лю–ю–тик! Иди ко мне, пожалуйста, – позвала Таня нежно, с любовью вкладывая сирупати[17] в ножны. Она почувствовала родство с грозным оружием и неожиданная новая радость сильно диссонировала с окружающим.

Из–за отшлифованного морем камня выглянул серенький котенок ирбиса[18]. Огляделся вокруг, лизнул зачем–то переднюю лапку и захромал к Тане, гордо вытянув длинный хвост. Она пошла навстречу, подняла с песка незнакомое пока существо, прижала к себе.

– Эй! Ты поранился! Сейчас, – начиная легкую ворожбу[19], Таня гладила густую шерсть дрожавшего зверька. Рана у малыша была не одна, дрался он явно беспощадно. – Это пройдет, я тебя быстро вылечу. Видишь? Уже и затянулось всё. Миса, воду питьевую где можно взять? Для Лютика.

– Здесь вряд ли найдется сейчас. Вернемся в лагерь – напоишь, – в голосе Мисы проскользнула ревность. – Он кто? Мутант?

– Знакомься Миса, это – Лютик, мой помощник. Лютик, это – Миса, моя подруга, – стало стыдно за психологическое насилие при первой встрече. – Он увидел твое отношение ко мне и стал защищать. Как друга. И ты почувствовала, что я с ним связана, правда?

 

Лютик с благодарностью лизнул Танину руку, спрыгнул на песок и очутился у не вовремя выбравшегося на берег краба – поиграться.

– Лютик – ласкательное от Лютый, личинка Снежного Леопарда. Не называй его обидно, ладно? Он умнее многих людей, – Таня почистила руки песком, отряхнула, – эмпат – посильнее лошадей и собак. Лют сильнее и быстрее любого хищника и человека, но еще маленький, а маленьких нельзя обижать.

– Все потом. У нас есть раненые, поможешь? – Миса еще не совсем пришла в себя и дрожь после пережитого только–только начинала проявляться.

Таня, задрав голову, заглянула в глаза подруги и та замерла. Нежный сенсорный меридиональный массаж[20] помог Мисе расслабиться и успокоиться, осознание случившегося протекало спокойно. Потом тихонько отпустила ее и, поманив за собой безвольного Актеона, пошла туда, где чувствовалась боль.

– Спасибо! – донеслось вслед. 

*** 

– А я еще был против, – тихо проговорил оператор.

– Не боись! Лютый знает свое дело, даром что маленький.

– Он ведь теперь тоже останется там, да?

– Вместе им будет не так одиноко, – пожал плечами техник, – хоть и жаль немного.

 

 

Часть 8

 

– Вы не могли их вычислить и уничтожить!? До нападения!?

– Физически – могли. Вот только насилие нам чуждо.