Под счастливой звездой (Том 1)

Черный Парлан не нашелся, что ей ответить. И не только потому, что вопрос его озадачил. Прежде он никогда и ни с кем не разговаривал о своих чувствах. Более того, он не знал таких слов. Обыкновенно, получив удовольствие, он быстро удалялся от представительницы прекрасного пола, близостью с которой только что наслаждался.

- Трудно сказать, милочка. То, что это чудесно, - правда, но в этом всего лишь часть правды. - Она слегка повернулась, и он издал тихий стон наслаждения. - Не делай так больше!

- Кажется, я догадываюсь, почему мне не следует снова так поступать. В своих заветных глубинах она ощутила, как его мужественность начинает пробуждаться снова.

- Бог мой, - проворчал он, поскольку в этот момент в дверь постучали. - Нет, не смей двигаться. - Прижав Эмил к себе, он крикнул:

- Что там еще?

- Лахлан Менгус, - последовал ответ Лагана из-за двери. - Он разбил лагерь у стен твоего замка и заявляет, что ему необходимо с тобой поговорить.

- Отец приехал! - воскликнула Эмил и попыталась выбраться из объятий Парлана, но лишь возбудила тем самым их обоих еще сильнее.

- Скажи ему, что прежде я хочу позавтракать и, если он еще не успел этого сделать, приглашаю его ко мне присоединиться! - прокричал Парлан.

- Отпусти меня, - прошипела Эмил, хотя в своем стремлении освободиться из объятий Парлана лицемерила: ей хотелось оставаться там, где она находилась в настоящий момент.

- Лаган ушел, - простонал в ответ Парлан, переворачиваясь с Эмил в руках таким образом, чтобы она оказалась под ним.

- Я не могу продолжать заниматься с тобой любовью, когда чувствую, что отец где-то рядом, - прошептала девушка, начиная тем не менее двигаться в ритме, заданном мужчиной.

- Не беспокойся, если ты будешь слишком громко стонать, я закрою тебе рот подушкой, - проговорил с улыбкой Парлан, после чего поцеловал ее сосок.

Резкая отповедь, которой Эмил собиралась его наградить, так и не последовала. Она впилась ногтями в его ягодицы, желая слиться с ним воедино. Очень скоро она получила то, чего добивалась, и оба завершили начатое серией четких резких движений, после которых последовала эйфория.

Когда он наконец встал, чтобы одеться, она скорчила рожицу за его спиной, выражая тем самым неодобрение его виду самодовольного самца, - хотя у него имелись для этого кое-какие основания. Помимо всего прочего, Эмил ни разу не оказала ему сопротивления, а, напротив, неистово стремилась к удовольствию. Сейчас, однако, Эмил волновало Другое: она готовилась предстать пред грозные очи своего отца, и требовалось любой ценой убрать с лица то выражение счастья, которое мигом бы объяснило родителю, чем она только что занималась. Возможно, Эмил предпочла остаться у Парлана по собственной воле, но ей вовсе не хотелось, чтобы об этом догадался отец, Ну-ка выбирайся из постели, женщина. Тебе предстоит встреча с отцом.

- Я не могу с ним встречаться, как ты не понимаешь. - Она повернулась к Парлану спиной и зарылась лицом в подушку.

Сорвав с нее покрывало и отвесив увесистый шлепок по округлым ягодицам, Парлан тем самым побудил ее к действиям.

- Ты можешь, и тебе предстоит это сделать. Я желаю ему показать, что по крайней мере один из его отпрысков абсолютно здоров и вполне доволен жизнью.

Укрывшись покрывалами, Эмил уселась на постели и взглянула на него.

- Ничего-то ты не понимаешь.

- Я все понимаю. Но ты напрасно беспокоишься. Он ни о чем не догадается. Конечно, этот вопрос его будет волновать, но пока ты не скажешь ему правду сама, он будет сомневаться.

Его слова все еще звучали в ее голове, хотя он уже удалился, намекнув, что и ей не следует заставлять ждать себя слишком долго. Главное, решила Эмил, не выглядеть виноватой. Такое выражение лица, помимо всего прочего, могло заставить отца предположить, что она потеряла невинность и - того хуже - наслаждалась запретным плодом.

Взглянув напоследок в зеркало, она решила, что явных изменений в ее внешнем облике нет, хотя в другом, внутреннем мире преобразилось очень и очень многое.

Спускаясь по узким каменным ступеням в зал, Эмил тряхнула головой, словно отгоняя от себя дурные мысли. Глупо волноваться. Отец так мало обращал на нее внимания, что не заметил бы перемены в ней даже в том случае, если бы письмена, свидетельствовавшие о ее бесчестии, были выжжены у нее на лбу.

Услышав низкий голос отца, Эмил остановилась у дверей, чтобы украдкой разглядеть его. Он был высок ростом, ее отец, - почти так же высок, как Черный Парлан. Высок и широк в плечах. В светлых волосах кое-где проглядывала седина, но он был строен, словно юноша, несмотря на свои сорок четыре года. Свидетельства возраста и непросто прожитых лет были запечатлены на его лице. Правильные и, пожалуй, красивые черты избороздили глубокие морщины, а в синих глазах застыла сделавшаяся его постоянной спутницей печаль.