Под сенью исполинов

Нередко случалось, что вполне пригодный челнок оставался незадействованным. Так было на печально известной Хиц-2, и на мрачном Анубисе. Только старик Марс, принявший первым землян-пришельцев, никак не желал оставлять в рабочем состоянии больше одного челнока. Межпланетные первопроходцы не обнаружили аж целых пять бортов, до конца экспедиций на Марс так и довольствуясь «Маркизой». Имя единственному обжитому челноку дали за по-человечески вредный характер: отремонтированный в одном месте, он немедленно капризничал, и ломался в другом.

Следующими обнаружились отсек личной гигиены и жилые кубрики. Два, как и положено – по числу полов. Безопасники заглянули в оба, так же внимательно осмотрев каждый угол.

– Какой из них будет женский? – улыбаясь одними глазами, вдруг спросил Роман. Они возвращались обратно в кают-компанию.

– Дальний, – без промедлений ответил Иван, останавливаясь напротив следующей закрытой переборки.

– Поясни.

– Там есть зеркало в стене. Зачехлённое.

Нечаев одобрительно покивал: внимательный парень. Он определённо начинал ему нравиться. Даже несмотря не некоторую незатейливость.

До войны в космоходстве действовала доктрина о равном разделении членов экспедиции по половому признаку. Это обуславливалось как фактором психоактивности – психосерверами являлись исключительно женщины, так и интересами науки, ставившей гендерные опыты.

В этом же челноке было два кубрика по семь мест. А в настоящей экспедиции женщин насчитывалось всего три, притом одна уже, к сожалению, обрела своё пристанище, вероятнее всего до самого конца. А мужчин – восемь. Но в этот раз у Романа хватило совести не пенять на Корстнева. У того и без таких вот мелочей голова шла кругом. Пойди, восстанови порушенное войной межпланетное сообщение в тех условиях и с чёртовыми бюрократами!

Открылась следующая переборка, но лейтенант отчего-то застыл на месте. Лицо его вытянулось, а излучатель издал еле различимый протяжный свист – отключился предохранитель. Роман вынырнул снизу, держа наготове гордеева. Никого. И ничего. Длинный, плохо освещённый коридор с двумя шлюзами по бокам и очередной развилкой в самом конце. Три из пяти осветительных спиралей в потолке не работали.

– Я видел тень, товарищ майор… – шёпотом, спокойно и чётко доложил Иван.

– Где?..

– В конце коридора. Двигалась вправо.

– Вправо нет хода.

Выяснить это можно было только на месте. Черепашьим темпом, держа оружие наготове, они сначала приблизились к шлюзам, располагавшимся друг напротив друга. Оставлять за спиной непроверенные помещения чревато, это азбука тактики.

По левую руку оказался продуктовый склад. Даже не заглядывая внутрь, это можно было понять по характерному звуку – мерному амплитудному гудению морозильных установок. Склад обследовал Иванов, а пистолет Романа неизменно бдел в сторону развилки.

– Ничего.

Роман кивнул. Открыли следующий шлюз. Тоже склад. Множество пятилитровых прозрачных контейнеров с водой занимали его практически полностью. Они заполнялись не доверху: во время пути «Герольда» на борту устанавливалась далеко не плюсовая температура, и пустое место поглощал расширяющийся лёд.

– Чисто.

Так же медленно они двинулись дальше. На развилке безопасники одновременно выглянули в обе стороны. Ничего. Направо, куда скользнула увиденная Ивановым тень, коридор продолжался всего на пару шагов и заканчивался не то люком, не то ещё чем. Сбоку находилась панель управления.

– Готов?

– Так точно…

Нечаев дотронулся до панели и тут же отшагнул, взявшись за пистолет обеими руками.

– Не было никакой тени, Ваня. – снисходительно произнёс он, отворачиваясь.

Лейтенант ничего не ответил. Только заглянул внутрь и внимательно осмотрел инвентарь пожарного щита, по традиции красного: газовые гранаты, ломы для аварийного открытия переборок, огнетушители трёх видов, противогазы с квадратными носами и сменными брикетами «китайского воздуха».

В противоположной стороне обнаружился хорошо освещённый камбуз. Ни тебе теней, ни ещё кого постороннего… Только упакованные, зафиксированные приборы, опломбированные шкафы, неопробованная техника для приготовления горячей пищи.

Нервы, подумал Нечаев. Пустяк. Был бы не пустяк – Ординатор не проспал бы. По возвращении нужно запросить ретроспективу дуального восприятия напарника. Медлить не стоит, ведь пока Рената «несёт» Ординатора в одиночку. Когда ещё та, со вздёрнутым носиком придёт в себя и разделит с ней бремя, неизвестно. И вовсе не факт, кстати, что она тоже окажется психосервером…

Необследованной оставалась только одна переборка из четырёх, имевшихся в кают-компании. Когда они возвращались, моргнул ближний к развилке осветитель. Вот тебе и вся тень, хмыкнул про себя Роман.

Последний коридор оказался самым длинным на челноке, пол в нём гудел. Первая же переборка отличалась от всех остальных, в том числе и от тех, что были по соседству. Она выглядела массивней и имела механический наружный затвор. Нечаев коснулся панели управления, и едва шлюз двинулся вбок, зримо просело напряжение.