Под сенью исполинов

Где-то вне поля зрения склонившейся Ренаты открылась ещё одна капсула. Послышались негромкие переговоры, шуршание развёрнутого полотна.

– Девяносто один!.. Это первый!.. – донеслось следом.

Стало ясно: нужна и его помощь. Роман глубоко в‍зд​охн​ул ​и оче​нь​ медленно раскрыл глаза.

– It’s my fault! Do youhe‍ar me?! – неожиданно вскричал кто-то с надрывом из-за головы Романа

Послышались быстрые шаги, на миг завязалась борьба, но вскоре всё стихло. Галлюцинации и агрессия не менее распространённые явления в постпрыжковый период. Только вот Ординатор вряд ли позволит надолго зашкаливать чьим-либо эмоциям. На то он и Ординатор.

– Мне н-нужна помощь, – заикаясь, громко позвала Рената; Фарадей подскочил к ней одним прыжком. – Респиратор Брамина!

Респиратор нашёлся вовсе не там, где по логике должен бы найтись. На влажное лицо дрожащей в капсуле девушки надели полупрозрачную каплевидную чашечку со сменным миниконтейнером. Быстрыми пальцами Рената ввела нужные настройки, и в дыхательные пути пациентки попал нужный состав на основе токсичного растворителя под названием эмина, который оказывал противодействие некоторым известным последствиям «прыжка».

Рената облегчённо выдохнула, сняла с подопечной респиратор и отстранилась.

От залитой слезами хрупкой девицы можно было ожидать всякого. Но уж точно не короткого потока матерной брани, и почему-то в адрес парня с ещё больше вытянувшимся от удивления лицом. И брани не простой, а отчего-то сдобренной немецкой речью! Фарадей даже поспешил отвернуться, видимо, приняв близко к сердцу. Зря. Ведь уже в следующий миг девушка спала.

Ординатор крайне редко не успевал вмешаться в эмоциональный фон человека с тем, чтобы пресечь всплеск чересчур негативных или порой позитивных эмоций. Но почти никогда у него это не выходило с только что пробудившимися после «‍пр​ыжк​а».​ Прин​ци​п его действия выстраивался на мгновенном просчёт‍е наиболее явных вероятностей исходя из личных особенностей индивидуума. Им запоминалась та самая «контрольная копия». А после прыжка некоторые люди порой не соответствовали сами себе. Это называлось «повреждением личности» в наборе тестов Ординатора. Ничего серьёзного, если показатель повреждения не превышал одного процента.

Роман покрутил головой: изображение смазалось, стало чуточку дурно. Торопиться не стоило. Он глубоко вздохнул, попутно ощупывая руками бёдра и колени. Тут же болью отозвались ногти – мягкие, податливые чешуйки. Он выругался.

Взгляды Романа и Ренаты встретились. Выглядела она скверно: по высокому лбу блестела испарина, от смуглого, округлого лица отхлынула кровь, оставив его серым и довершив картину бледностью губ. На сей раз Рената изменилась не так сильно, как в прошлый.

Многих психоактивных людей, то есть годных к длительному процессу «прыжка Антонова», а равно и к расширенному внесению в разум Ординатора, отпугивала перспектива навсегда потерять привычный облик. Ведь материализуясь в капсуле квантового приёмника, человек всякий раз выглядел чуточку иначе.

На собственную же новую внешность Роману было откровенно плевать. Метаморфоза его всерьёз не заботила. Гораздо больше беспокоили размягчённые и болезненные ногти…

Группа ожидала пробуждения очередного космопроходца, и Роман уже переживал не на шутку, ведь Ольга ещё не пробудилась…

Между рисовидными капсулами петлял Фарадей, раздавая нижнюю одежду каждому, кто в ней нуждался. Рената замерла около панели ‍с ​циф​ров​ым от​сч​ётом, а «бородача» и вовсе не было видно. Чувству‍я себя той черепахой из анекдота, Нечаев медленно надел принесённую форму.

– Тут как на первой станции «Мир», моё вам мнение! – донеслось вдруг откуда-то сзади.

Роман широко улыбнулся – никто не сказал бы так, кроме Саныча! – и поднял руку в пространном приветствии. Друзья будут вместе уже третью экспедицию подряд. И это наводило на мысль, что начлаб Корстнев что-то удумал.

– Худо, Рома? – усмехнулся Саныч и сдавленно кашлянул. – Не хуже, чем первого января, так что не раскисай!

– Игры в Реконс…трук…тор тебя… когда-н-нибудь сведут с… с ума, С-саныч, – выдавил перезрелую шутку по поводу станции «Мир» Роман.

– Не сведут, Рома. Не написали ещё такой программный код, чтобы вскипятить мой мозг!

Роман покачал головой: чего, мол, с игромана взять.

– Скучать не… будешь? – осмелев, громче спросил он.

– Поскучаю сейчас – порадуюсь дома.

Их диалог прервал тяжёлый бас «бородача»:

– Второй на подходе… – и всё внимание перешло на капсулу с упомянутым номером. Крышка беззвучно откинулась, Фарадей укрыл пробудившегося. Мужчина. Молодой парень, немногим старше его самого. Он лежал тихо, смирно, поочерёдно глядя на всех, кто оказывался в поле его зрения.

– Что-то есть хочется… Кхм… еда скоро?..- едва разлепив губы, сипло поинтересовался пробудившийся.

– Четвёртый!! – неожиданно громкое восклицание Фарадея заглушило остроту Романа про ужин и то, как именно его подадут.