Под сенью исполинов

Собственно, Алексей Трипольский, с лёгкой руки Ромы – Фарадей. Даже сейчас он, усаживаясь рядом с Буровым, постоянно что-то говорил. Нервничал. Несерьёзно, конечно, иначе бы уже пускал слюни, ведь успокаиваться при помощи Ординатора ему ещё не доводилось. Новоиспечённый выпускник-отличник, очень непростой парень, раз после выпуска его следующей дверью в жизни стала крышка капсулы квантового приёмника.

Иванов Иван. Добродушный, толковый вроде как парень. Из безопасников. С первого взгляда ясно – Роману за него не краснеть. Кажется, Иван принимал непосредственное участие в инциденте на Хиц-2… Сказать, что такая характеристика редкость – не сказать ничего.

О Ромке нечего и думать. Тот ещё балагур, но, правда, «строго во внерабочее время». Александр Александрович усмехнулся.

Он перевёл взгляд на Истукана. Такое прозвище в кругах бывалых космопроходцев носил Тимофей Тимофеевич Буров. В тех же кругах ходили жутковатые байки о происшествиях с ребятами, насмелившимися назвать его Истуканом в глаза – по глупости ли, по смелости ли, неважно. Поговаривали, он очень, очень не любил это прозвище. В остальном – золотой специалист.

Майкл Бёрд. Молча пышущий позитивом американец. Видимо, плод восстановления межнационального диалога. Больше о нём расскажет Ординатор, так как сам он только и делал, что улыбался своей американской улыбкой да разглядывал всё вокруг, будто пришёл в интерактивный театр где-нибудь в старушке Вене.

Леонид Львович. Или Лев Леонидович… В общем – теолог, ректор какой-то там академии и главное «зачем?» к Корстневу по возвращении. Озирался не хуже Бёрда, правда, без идиотской улыбки.

Последним в отсеке появился неуловимый Павлов. Тот самый, что умудрился активно помогать при пробуждении, но так и остался неувиденным и незамеченным.

– Командир! Порядок.

Саныч кивнул в ответ и взглядом указал ему сесть.

Павлов был якутом. Невысоким, достаточно щуплым, с большой головой и живой мимикой смуглого лица. Разговаривая с такого типа людьми, ежеминутно кажется, что они вот-вот скажут что-то смешное… Александр Александрович поручал ему проверить всё ли в порядке у Милош.

Н-да… Милош Милослава. Вот и закончилась стремительная карьера знаменитой Старстрим… Так, кажется, её называли? Звёздный поток?.. Что ж, даже слегка непритязательное прозвище для единственного-то в мире межпланетного журналиста.

– Итак! – командир собрал внимание команды в пучок. – В результате разведки возникли… непредвиденные обстоятельства. Внутри челнока следы постороннего присутствия. Рома. После всего этого, – глядя на Нечаева, Саныч обвёл рукой собравшихся за столом, – организуй безопасную ревизию арсенала. Всё первонеобходимое – на хранение в пустой склад. Шлюз заблокировать. Чтоб изнутри его было не открыть. Соображения?

Он полагал, что ответит Буров, но тот, уставившись в стол перед собой, только отрешённо молчал.

– Себя же замуруем, – прервал паузу Роман.

– В любом случае, другого выхода я пока не вижу… Тимофей Тимофеевич?

На этот раз Буров пошевелился. Как сказочный Человек-из-горы, он оторвался от кресла, не поднимая головы.

– Я не мог ошибиться, – и с этим сел.

Космопроходцы переглянулись.

– Рисковать я не могу, – через некоторое время сдался и подытожил командир, – но и заваривать переборку тоже не выход. Других скафандров нет. Тимофей Тимофеевич, заблокируйте снаружи арсенал. Мой вам приказ: никому туда не входить. Только в сопровождении офицеров безопасности. Вопросы?

Вопросов не было. Мало кто вообще понимал, о чём конкретно шла речь. Ясно было одно: помимо самих членов экспедиции на челноке, возможно, есть ещё кто-то. Командир не тратил время на версии. Спустя минуту после инструктажа всем всё будет известно – на то существовал Ординатор.

– Начнём, – Саныч сел и сложил руки.

Всё последующее было не более чем ритуалом. Любой член экспедиции легко мог запросить нужную информацию у Ординатора, но инструктаж всегда проводил командир. Так уж повелось с самых первых экспедиций по разведке Марса.

– Ясная, дамы и… товарищи, – Саныч громко прочистил горло. Он чуть не сказал «господа», чему сам безмерно удивился.

С началом войны это слово для народов Союза будто в грязи извалялось. Как во времена Второй Мировой ненавистью советского народа оказалось обезличено немецкое имя Фриц, так и искорёженное слово «господины», применяемое ко всему англо-саксонскому Западу в самом широком смысле, стало более чем ругательством.

В две тысячи тридцать восьмом году, за три года до войны, к орбите Ясной впервые отправился «Герольд», стартовавший с «Восточного». Корабль вели четыре тяжёлых возвращаемых ракеты-носителя «Ангара-М». Полгода две смены станции «Мир-2» трудились в невесомости и в итоге оживили двигатель искривления, «включив» чёрную дыру в его сердцевине. Как и все его предшественники, этот «Герольд» отдалился от «Мир-2» на реактивной тяге, только после этого ЭВМ на борту дал команду, и чёрная дыра – слепая пленница корабля – исказила пространство.